Великий понедельник. Роман-искушение. Юрий Вяземский

в нем, как соль в воде, когда соль становится водой, а вода – солью… Но Он лишь на мгновение показал мне Покой и тут же забрал обратно. И сказал: «Истинно говорю, что отныне вы будете видеть Покой и он будет приходить к вам».

      – Нет! Не так было! – возбужденно воскликнул Филипп и даже пытался вскочить на ноги, но Иуда удержал его, схватив за рукав. – Он не так сказал, и я это прекрасно помню. Иисус сказал: «Теперь небо будет для вас открытым, и будете видеть, как ангелы нисходят к Сыну Человеческому и восходят от Него!» Ни слова у него не было о твоем покое. Речь шла о нисходящих и восходящих. То есть как раз о том, что я пытаюсь тебе объяснить, а ты называешь это пустыми теориями.

      Толмид молчал.

      Иуда успокаивающе улыбался Филиппу. А тот, словно оправдываясь, еще громче воскликнул:

      – Не было там покоя! И я не один был при этом разговоре! Иисус собрался уходить. Нас было… раз, два, три… С Филиппом, которого я привел, нас было четверо, не считая Учителя. Да, четверо… Петр, Андрей, я…

      Толмид хранил молчание. А Иуда перестал улыбаться, глаза его вдруг сделались грустными, утратив изумрудный свой блеск.

      – Дай человеку договорить. Мне кажется, он самое главное нам не сказал и хочет сейчас рассказать, – сказал Иуда.

      – Он только мне показал Покой, – через некоторое время заговорил Толмид. – А тебе не показал, потому что ты его не ищешь. Но разве не говорит Он всё время о том, о чем я пытаюсь?.. Он говорит, что надо отказаться от желаний. По крайней мере, двум желаниям, двум господам, которые живут в нас, нельзя служить. Разве не слышал?.. Он учит: «Не надо заботиться». Лилии полевые разве заботятся о своей одежде? И как совершенна одежда, в которую Господь их одевает! И ни к чему нельзя привязываться в этом мире, потому что каждое сильное желание может стать грехом, а грех ведет к твоим и чужим страданиям. Даже к жизни нельзя привязываться… Помнишь, как Он сказал: «Кто любит жизнь свою, тот ее потеряет»? А еще Он внушал: «Кто мертвых хоронит, сам мертвым становится. Привязанный к красоте от женщин измучается. Влюбленный в свет от солнца ослепнет. Любящий любить сильнее возненавидит».

      – Он этого не говорил, – покачал головой Филипп.

      – Говорил, но ты не слышал, – ответил Толмид. – Потому что первое из восьми правил, которые Он нам предписал, гласит: «Царство Небесное тому принадлежит, у кого дух нищий…» В твоем же духе, сильном и умном, столько разных теорий толпится и так они у тебя спорят и кричат, что сам ты себя, Филипп, боюсь, часто не слышишь… Правило второе: «Лишь чистые сердцем Бога увидят…» Прекрасное у тебя сердце – светлое, любящее. Но если оно такое, как может быть оно чистым? Можно ли в эти драгоценные мехи, пропитанные греческой мудростью, вливать новое вино? Забродит и разорвет. И вижу, давно уже бродит и разрывает тебя…

      Филипп не сразу нашелся с ответом. А Толмид сразу же продолжил:

      – Пойми ты, Совершенный Учитель – не такой человек, как мы с тобой. И слова Его – совершенно особые. Нам кажется, Он об одном говорит, а Он говорит о другом