Мертвые души. Н. В. Гоголь

да нитяных моточков, да распоротого салопа[49], имеющего потом обратиться в платье, если старое как-нибудь прогорит во время печения праздничных лепешек со всякими пряженцами[50] или поизотрется само собою. Но не сгорит платье и не изотрется само собою; бережлива старушка, и салопу суждено пролежать долго в распоротом виде, а потом достаться по духовному завещанию племяннице внучатой сестры вместе со всяким другим хламом.

      Чичиков извинился, что побеспокоил неожиданным приездом.

      – Ничего, ничего, – сказала хозяйка. – В какое это время вас Бог принес! Сумятица и вьюга такая… С дороги бы следовало поесть чего-нибудь, да пора-то ночная, приготовить нельзя.

      Слова хозяйки были прерваны странным шипением, так что гость было испугался; шум походил на то, как бы вся комната наполнилась змеями; но, взглянувши вверх, он успокоился, ибо смекнул, что стенным часам пришла охота бить. За шипеньем тотчас же последовало хрипенье, и, наконец, понатужась всеми силами, они пробили два часа так им звуком, как бы кто колотил палкой по разбитому горшку, после чего маятник пошел опять покойно щелкать направо и налево.

      Чичиков поблагодарил хозяйку, сказавши, что ему не нужно ничего, чтобы она не беспокоилась ни о чем, что, кроме постели, он ничего не требует, и полюбопытствовал только знать, в какие места заехал он и далеко ли отсюда пути к помещику Собакевичу, на что старуха сказала, что и не слыхивала такого имени и что такого помещика вовсе нет.

      – По крайней мере знаете Манилова? – сказал Чичиков.

      – А кто таков Манилов?

      – Помещик, матушка.

      – Нет, не слыхивала, нет такого помещика.

      – Какие же есть?

      – Бобров, Свиньин, Канапатьев, Харпакин, Трепакин, Плешаков.

      – Богатые люди или нет?

      – Нет, отец, богатых слишком нет. У кого двадцать душ, у кого тридцать, а таких, чтоб по сотне, таких нет.

      Чичиков заметил, что он заехал в порядочную глушь.

      – Далеко ли по крайней мере до города?

      – А верст шестьдесят будет. Как жаль мне, что нечего вам покушать! не хотите ли, батюшка, выпить чаю?

      – Благодарю, матушка. Ничего не нужно, кроме постели.

      – Правда, с такой дороги и очень нужно отдохнуть. Вот здесь и расположитесь, батюшка, на этом диване. Эй, Фетинья, принеси перину, подушки и простыню. Какое-то время послал Бог: гром такой – у меня всю ночь горела свеча перед образом. Эх, отец мой, да у тебя-то, как у борова, вся спина и бок в грязи! где так изволил засалиться?

      – Еще слава Богу, что только засалился, нужно благодарить, что не отломал совсем боков.

      – Святители, какие страсти! Да не нужно ли чем потереть спину?

      – Спасибо, спасибо. Не беспокойтесь, а прикажите только вашей девке повысушить и вычистить мое платье.

      – Слышишь, Фетинья! – сказала хозяйка, обратясь к женщине, выходившей на крыльцо со свечою, которая успела уже притащить перину и, взбивши ее с обоих боков руками, напустила целый потоп перьев

49

Салоп (фр. salope) – верхняя женская одежда в виде широкой длинной накидки с прорезями для рук или небольшими рукавами, часто на подкладке, вате или меху.

50

Пряженцы – «маленькие пирожки с мясом и луком; подается к ним суп или бульон» (из записной книжки Гоголя).