Зерна отольются в пули. Павел Дмитриев

молодой специалист. – Я недавно в «Технике – молодежи» читал серьезную статью о перспективах трансевразийского транспортного коридора…

      – Чепуха! – не стал дослушивать собеседник. – Вечно у нас то туннель на Сахалин роют, то целину распахивают или, того краше, кукурузу садят. А сколько рельсов у Магадана Дальстрой проложил? Мой кореш с офлага в сорок седьмом на этих железках сгинул ни за понюх табаку! И где оно, ты скажи мне? Все бросили! А ведь там одних паровозов штук двадцать ходило[95]!

      Инженер удивленно посмотрел на водителя. О таких вещах в Москве не говорили даже шепотом.

      – Не знал? – перехватил взгляд Василий Ионович. – А мне плевать, отбоялся уже свое.

      – И давно тут строят? – постарался перевести разговор на другую тему молодой специалист, пытаясь подрагивающими руками застегнуть пуговицы ширинки.

      – Пары лет нет! – Водитель зачем-то попинал колесо и продолжил: – Сейчас быстро пойдет дело, только-только железку закончили. Рекордными темпами работали, прикинь, по два километра в день[96]. И сразу двухпутку! Старики говорят, даже в войну зэки так быстро рельсы не клали. Хотя… как сравнить, они, кроме тачки да лопаты, никакого инструмента не видывали, а тут только бульдозеров американских чуть не десяток.

      – Вот здорово! – Инженер прекрасно понимал сложности подобного строительства на самом краю СССР. – Интересная работа предстоит! Куда только они торопятся?

      – Воевать собираются, не иначе, – равнодушно бросил водитель, залезая в машину. – Поехали, успеешь еще налюбоваться. – Он кивнул на заваленный коробками кузов. – Мне еще надо успеть выгрузить бумаги в конторе.

      За своевременной явкой на рабочее место в штаб-квартире ЦРУ следит не секретарша босса, а парковка. Стоит опоздать хоть на четверть часа, и нужно идти под жарким виргинским солнцем от самого дальнего угла. Много ли надо, чтоб рубашка промокла от пота? Стараясь двигаться экономными плавными шагами, младший аналитик Мартин Беннет наконец миновал длинный фасад и нырнул под изящно изогнутый козырек парадного входа, в прохладу кондиционированного воздуха. Еще несколько минут, пост охраны, лифт на третий этаж, в левое крыло, и по длинному коридору в одну из комнат управления докладов и оценок, сектор Советского Союза.

      – Hi all! – Мартин широким жестом бросил пиджак на спинку стула и двинулся к спрятанному за шкафом с бумагами холодильнику. – Боб, дружище, у нас есть что попить?

      – Ты опять последний! – со смехом констатировал факт приятель. – Проспал?

      – Не угадал! Опять по 495-му шоссе какой-то идиот на черном «кедди» решил вывернуть под восемнадцатиколесник, как раз перед мостом через Рок Ран, так что не объехать никак. Не мог потерпеть пару миль до поворота на Мемориал Паркуэй.

      – Надеюсь, до вечера его успеют отскрести от асфальта, – проворчал Тед, редактор группы. – И, знаешь, я уже третий день жду от тебя сводку для World Intelligence Review

95

Всего эксплуатировалось в послевоенные годы 150 километров путей, 21 паровоз из ГДР и 300 вагонов из Финляндии. Дороги работали до 1956 года. Офлаг – лагерь военнопленных офицеров.

96

В книге О. П. Еланцевой «Строительство № 500 НКВД СССР: железная дорога Комсомольск – Советская Гавань» указывается цифра до 2,5 километра в день.