Зерна отольются в пули. Павел Дмитриев

прислала через фельдъегеря билеты в кинотеатр с диковатым названием «Ударник». Надеюсь, это не самая страшная киношарашка Москвы, в которой Антонина Валерьевна после неудач с продажей музыки Ванессы Мэй решила тихо похоронить мою работу. Ведь летом 1965 года, перегоняя с помощью Picasa ключевые кадры из фильма в карандашные наброски для последующего фотографирования, я питал очень серьезные надежды когда-нибудь посмотреть союзмультфильмовскую версию похождений бравого огра.

      …Презрев советскую псевдодемократическую моду «директор сидит впереди», я плюхнулся вместе с Катей на заднее сиденье служебной «Волги» и с некоторым опасением выдал начальственный приказ:

      – Рудольф Петрович, надо попасть в кино «Ударник».

      – Хорошо, – спокойно отозвался водитель, даже не попытавшись переспросить, где находится это славное заведение.

      Это был обнадеживающий признак, который меня полностью успокоил. И не зря. Уже через пару часов неспешного колыхания на волнах асфальта выяснилось, что смутившее меня название относится к огромному и явно культовому сооружению в самом центре столицы, рядом с кремлевскими стенами[63]. Не иначе, главный кинозал страны. Более того, обилие расставленных вокруг черных «волг», «чаек» и даже уродливых чешских «татр» с узко посаженными фарами недвусмысленно говорило об уровне премьеры.

      Уже привыкнув к тяжелой роскоши общественных зданий сталинской эпохи, я был поражен простотой и лаконизмом внутреннего убранства фойе и зала. Прямые колонны, легкий купол, простой, заметно обшарпанный паркет, светлая краска стен без намека на крытую позолотой лепку и графику в сине-красной гамме… Даже перила тонкие и без завитков, а перекладины ограждения – простые металлические прутья. Разве что люстры… Вполне канонического вида, из тяжелого пожелтевшего хрусталя, снабженные многочисленными подвесками, они смотрелись в этом просторном сооружении как седло на корове. Но больше всего меня поразил огромный буфет с немыслимо богатым по советским меркам ассортиментом еды и напитков. Он занимал добрую половину верхнего этажа, и через стекла его похожих на витрины окон открывался вполне приличный вид на широкий проспект и кусочек набережной.

      Что касается самого фильма, то впечатление было очень неоднозначным. До оригинала ему как до Луны пешком. Многие детали упростили, шутки стали площе и потеряли «второе дно», куча сцен вообще исчезла. Пластика героев стала какой-то рваной, а совершенно иная цветовая гамма «выносила мозг». С другой стороны, озвучка знаменитыми советскими артистами принесла неожиданный колорит. Савелий Крамаров легко представлялся на месте Осла, Фиона говорила голосом Нины из только что прокатившейся по киноэкранам «Кавказской пленницы»[64], в Шреке вполне узнавался грубоватый образ Алексея Смирнова.

      Но это на мой испорченный будущим вкус. Самым интересным оказались чуть слышные комментарии колоритной парочки, сидевшей прямо перед нами. Похожая на небольшого

63

«Ударник» расположен в архитектурном комплексе, известном под названием «Дом на набережной». Он вмещал до 1,5 тысячи зрителей и до 1971 года (запуска ККЦ зала «Россия») был самым большим кинотеатром Москвы.

64

Роль Натальи Варлей озвучивала Надежда Румянцева, а песню «Где-то на белом свете…» исполняла Аида Семеновна Ведищева (Ида Соломоновна Вайс).