Блуждание во снах. Лана Ланитова

до боли знакомое стрекотание сверчка. Он поднял глаза – на посиневшем куполе высокого и довольно обычного, южного неба, проступили яркие, лохматые звезды…

      «Ого, какие декорации-то пошли», – устало подумал он и закрыл глаза.

      – Охо-хо, денек-то к ночи катиться, а торговля моя никак не ладится, – раздался сиплый мужской голос справа от Владимира.

      Скрипнула деревянная лавка – кто-то тяжело ухнулся рядом. Владимир открыл глаза и посмотрел на внезапно появившегося соседа. Это был мужчина средних лет, одетый в темный долгополый кафтан из казинета[19], шерстяные, не по погоде теплые штаны и низенькие, довольно разношенные сапоги из свиной кожи. Узкое, потертое плечо этого мужичка оттягивал широкий, плетеный ремень. К ремню крепился массивный деревянный короб, расписанный аляповатыми красными маками и зелеными горошинами.

      – Коробейник я, барин, – пояснил мужичок в ответ на пристальный и вопросительный взгляд Владимира. – Вот, хожу по деревням и селам, торгую мало-помалу суровским[20], да халантерейным товаром.

      Он распахнул деревянный ящик, склонился над ним и извлек мотки разноцветных атласных лент, сноп ситцевых платков и холщовый мешочек с какими-то звенящими побрякушками.

      – Господин хороший, барин, а не угодно ли глянуть, какой у меня товар-то знатный? Товарец первой руки – хоть полсвета обойди, лучше не сыщешь. Авось и себе присмотрите что-нибудь из халантереи на одёжу – для форсу, али для хозяйственной нужды. Ваши деньги – наш товар, вам покупка – мне навар!

      Владимир сухо кивнул.

      – Спасибо, милейший. Не доставайте ничего. Я не собираюсь ничего покупать. Мне, право, ничего не нужно.

      – Ну, как так, ничаво? – затараторил торговец, не обращая внимания на решительный отказ Махнева. – Вы только посмотрите – авось что-то и глянется. Вот нитки разноцветные – и миткальные имеются и шелковы. Есть ремни опойковые и матерчатые, галштуки разные, в цветок и в горошину, расцветок затейных. Есть пуговицы костяные, есть и деревянные. А вот и лезвия для бритья. Не надо? А может, вашей даме подарок – есть кружево вологодское, на коклюшках плетеное – не плоше аглицкого; веера с каменьями; булавки с бисером. Платков много, шаль ажурная имеется. Подошвы есть…

      – Вы не трудитесь, пожалуйста, я же сказал вам – мне решительно ничего не надобно-с.

      – Охо-хо, плохо, что ненадобно вам ничегошеньки, – разочарованно процедил коробейник. – Но есть у меня пару вещиц, которые, как мне думкается, именно у вас спрос сыщут. Товар полюбится – ум расступится.

      Темная спина согнулась в три погибели, послышался шорох и натужное кряхтение – мужичок рылся на самом дне тяжелого короба.

      – Вот! – торжественно произнес он. – Перчатки опойковые, последней Парижской моды. Шик модерн! И цена невысокая – чай, сторгуемся, голуба.

      И он шлепнул на колени изумленного Владимира нечто совершенно странное – мягкое и одновременно шелестящее на ощупь.

      Как только

19

Казинет – это плотная бумажная или полушерстяная ткань для верхней одежды.

20

Суровский товар – это шелковые, бумажные и легкие шерстяные ткани.