Прекрасные и проклятые. Френсис Скотт Фицджеральд

ее голосе звучало удивление, выражение лица выглядело заинтересованным. Он молча проклял себя за то, что сказал об этом. Он мог бы знать, что ее гордости нет дела до таких мелких триумфов. Даже тогда он не догадывался об истине – о том, что, никогда не беспокоясь насчет мужчин, она редко пользовалась осторожными ухищрениями, отговорками и заигрываниями, которые были расхожим товаром у ее сестер по полу. Когда ей нравился мужчина, это само по себе было уловкой. Если бы она думала, что любит его, это было бы последним и смертельным ударом. Ее очарование всегда сохранялось неизменным.

      – Мне не терпелось увидеть вас, – просто сказал он. – Я хочу поговорить с вами, – то есть на самом деле поговорить там, где мы можем остаться наедине. Можно?

      – Что вы имеете в виду?

      Он сглотнул комок в горле, охваченный внезапной паникой. У него возникло ощущение, что она знает, чего он хочет.

      – Я хочу сказать, не за чайным столиком, – произнес он.

      – Ну хорошо, но не сегодня. Я хочу немного проветриться. Давайте погуляем!

      На улице было холодно и промозгло. Вся ненависть, заключенная в безумном сердце февраля, выплеснулась наружу в порывах ледяного ветра, жестоко прокладывавшего путь через Центральный парк и по Пятой авеню. Было почти невозможно разговаривать, и дискомфорт настолько отвлекал внимание Энтони, что когда он повернул на Шестьдесят Первую улицу, то обнаружил, что ее больше нет рядом. Он огляделся по сторонам. Она находилась в сорока футах позади и стояла неподвижно. Ее лицо было наполовину скрыто за меховым воротником, искаженное то ли гневом, то ли смехом, – Энтони не мог разобрать, что это было. Он пошел обратно.

      – Не прекращайте прогулку из-за меня! – крикнула она.

      – Я ужасно извиняюсь, – смущенно отозвался он. – Я иду слишком быстро?

      – Мне холодно, – заявила она. – Я хочу домой. И да, вы идете слишком быстро.

      – Прошу прощения.

      Бог о бок они двинулись к отелю «Плаза». Ему хотелось видеть ее лицо.

      – Мужчины обычно не так поглощены собой, когда находятся в моем обществе.

      – Мне правда жаль.

      – Это очень интересно.

      – Действительно, сейчас слишком холодно для прогулок, – быстро сказал он, чтобы скрыть досаду на себя.

      Глория не ответила, и Энтони задался вопросом, не попрощается ли она с ним у входа в отель. Она молча дошла до лифта и удостоила его лишь одной фразой, когда двери открылись.

      – Вам лучше подняться наверх.

      Он на секунду замешкался.

      – Возможно, мне будет лучше зайти в другой раз.

      – Как скажете, – тихо сказала она в сторону. Нынешняя главная забота для нее заключалась в поправлении выбившихся прядок волос перед зеркалом в лифте. Ее щеки разрумянились, глаза сверкали: она никогда не казалась такой прелестной и изысканно-желанной.

      Исполненный презрения к себе, он обнаружил, что идет по коридору десятого этажа, почтительно держась в полутора футах от нее, а потом стоит в гостиной,