Грехи Брежнева и Горбачева. Воспоминания личного охранника. Владимир Тимофеевич Медведев

ее строительство, точнее – реконструкция, Брежнев еще не жил в ней. Я осмотрел все – электросистему, пожарные краны, посты, какие деревья растут под окнами. Всю территорию дачи и всю округу, вплоть до пионерских лагерей по соседству.

      Место само по себе замечательное – уютный уголок, густой лесопарк на высоком берегу речушки Сетунь; и вся эта заповедная красота, повторю, всего в десяти минутах езды от Кремля. Асфальтовые дорожки, яблоневый сад – предмет личной заботы Леонида Ильича. Кроме яблонь по его просьбе из Молдавии привозили и саженцы вишни, малины, смородины. Теплица с парниками. Открытый плавательный бассейн – 25 на 12 метров, в котором Леонид Ильич не купался (может быть, пару раз за все время), поэтому был бассейн не ухожен, запущен, в нем плавали осенние листья, плитка облетела, его все время с бесполезным постоянством ремонтировали.

      Гаражи и помещения для охраны размещались за территорией дачи, которую огораживал зеленый деревянный забор.

      Особой любовью Брежнева была голубятня. Десятка два красавцев голубей (отдельно – молодняк, отдельно – крупные) он иногда сам подкармливал. Водитель рядом с интересом наблюдал, и Леонид Ильич как-то спросил его:

      – Соображаешь в голубях-то?

      – Соображаю.

      – Вот и займись, корми.

      Сама по себе дача мне, откровенно говоря, с самого начала не понравилась. Она похожа была на Дворец культуры или административное здание. Полезной площади было здесь мало – огромные холлы, переходы, коридоры. Огромная мраморная лестница шириной в два метра вела на второй и третий этажи, от нее веяло холодом. Большие окна, стеклянные двери, модные витражи – все создавало вид музея. Не было здесь тепла, уюта да просто жилого духа.

      На первом этаже кроме столовой размещался небольшой кинозал, а также зимний бассейн – 14 метров, три дорожки, здесь Леонид Ильич плавал каждое утро. Температуру воды держали 27–28°, а когда Брежнев постарел – 30°. Внизу располагались и комнаты для обслуживающего персонала, кухня, подсобные помещения. У обслуги был отдельный выход на территорию дачи, но им пользовались и Брежневы, а парадные двери открывали, в основном, когда приезжали званые гости, это было не часто.

      На втором этаже – спальня его и Виктории Петровны и еще четыре спальные комнаты для детей и внуков. На третьем этаже находился кабинет, в нем Леонид Ильич работал, а также библиотека, на полках которой хранились сигнальные экземпляры многих изданий.

      Стоял бильярд, но ни хозяин, ни гости никогда не играли.

      Казенность и холодность сооружения еще более подчеркивали одиночество далеко уже не молодой пары, проводившей здесь время по преимуществу вдвоем. Я представляю себе, как странно неуютно смотрелись со стороны мы трое за ужином: большая, просторная столовая, большой, на десять персон, стол, и в торце его, как бы приткнувшись, Леонид Ильич, Виктория Петровна и я.

      После вполне семейного ужина я вставал из-за стола: «Спасибо».

      Леонид Ильич довольно часто отвечал: «Оставайся, посмотрим «Время»».

      С нашей стороны стола стоял «Рубин». В другом конце комнаты – японский телевизор с видеомагнитофоном