Страж могил. Михаил Кликин

кузнец покачал головой. – Он бил ее потому, что больше ничего не мог сделать. Он чувствовал свою беспомощность. Ведь она никогда его не любила. А замуж вышла по принуждению. Она любила меня. И сейчас любит.

      – Ты женат, – неприязненно сказал Эрл.

      – И жену свою я ни в чем не обижаю.

      – Думаешь, она ничего не знает?

      – А даже если и знает, что из этого?.. Слушай, сосед, а ведь ты мне завидуешь. Да? Признайся… Вы ведь с Дилой с детства дружили, я это хорошо помню.

      – Прекрати!

      – Да я и так знаю! Ты к ней неравнодушен! Ну? Признайся!

      – Замолчи! – Эрл резко дернул свою доску, и конец ее выскочил из проволочной петли, что охватывала измочаленные останки мертвяка.

      Они остановились, перевели дыхание.

      Уже чувствовался свежий сквозняк, и впереди, вроде бы, виделся свет. Потолок опустился совсем низко – скоро к выходу придется ползти на четвереньках.

      Передохнув, Эрл отдал факел кузнецу и, не приближаясь к мертвяку, заворочал доской, пытаясь намотать на нее проволоку силков, приладить покрепче, для пущей надежности зацепить ею несколько свободных крючков. Сделать это было непросто, и Гиз, отложив свою похожую на оглоблю доску, помог неловкому напарнику.

      – Что это там? – вдруг пробормотал кузнец, поднимая слабеющий огонь повыше и куда-то вглядываясь. – Это… это же… – Он задрожал, побледнел, переменился в лице. – Это же Белый Человек!

      Гиз поднял голову.

      В десяти шагах от них, там, где они только что прошли, стояла белая светящаяся фигура. Стояла возле стены, повернувшись к ней лицом – если у нее вообще было лицо.

      Призрак!

      – Не шумите… – кузнец пятился, лишившись всей своей напускной бравады.

      Оцепеневший Эрл немо открывал и закрывал рот – словно зевал безостановочно.

      И только Гиз сохранял самообладание. Призраков охотник не боялся…

      Факел погас. Белая фигура шевельнулась. И кузнец вскрикнул.

      Медленно призрак повернулся к людям. Лицо у него было – белое размытое пятно с темными пятнами вместо глаз и рта.

      – Возвращайся… – отчетливо проговорил Белый Человек, не двигаясь с места. – Возвращайся скорей… – Светящийся силуэт заколыхался, потускнел и стал стремительно расплываться, таять – словно снег на горячей печи.

      – Возвращайся! – в последний раз услышал Гиз.

      Охотник не сомневался, что этот призыв обращен к нему.

      Он узнал этот голос.

      49

      Они выбрались на поверхность, оставив мертвяка внизу. Гиз, не теряя времени, отправил нескольких крестьян за веревками и крючьями-кошками. Оправившийся кузнец рассказал землякам, что мертвяк – не кто иной, как Гест – муж Дилы. Услышав это, один из селян предложил позвать женщину.

      – И пусть она возьмет детей, – распорядился Гиз. – А если не захочет идти – заставьте.

      – В чем дело, охотник? – нахмурился кузнец. – Зачем тебе Дила? Может будет лучше оставить ее в покое? Она и так много пережила за последнее время.

      – Охота