Я научила женщин говорить. Анна Ахматова

есть предчувствие, что я так-таки не поеду в Петербург. Слишком уж я этого хочу.

      …Сергей Владимирович, если бы Вы видели, какая я жалкая и ненужная. Главное не нужная, никому, никогда. Умереть легко. Говорил Вам Андрей, как я в Евпатории вешалась и гвоздь выскочил из известковой стенки? Мама плакала, мне было стыдно – вообще скверно.

      Стихов я не пишу. Стыдно? Да и зачем?

      Отвечайте же скорее о Кутузове.

      Он для меня – в с ё.

      Ваша Аннушка.

      P.S. Уничтожайте, пожалуйста, мои письма. Нечего и говорить, конечно, что то, что я Вам пишу, не может быть никому известно.

      Аня.

      1906 г.

      4

      Милый Сергей Владимирович.

      Если бы знали, какой Вы злой по отношению к Вашей несчастной belle-sceur. Разве так трудно прислать мне карточку и несколько слов.

      Я так устала ждать!

      Ведь я жду ни больше ни меньше как пять месяцев.

      С сердцем у меня совсем скверно, и только оно заболит, левая рука совсем отнимается. Мне не пишут из дому, как здоровье Андрея, и поэтому я думаю, что ему плохо.

      Может быть, и Вы больны, что так упорно молчите. Я кончила жить, еще не начиная. Это грустно, но этот так. Где Ваши сестры? верно, на курсах, о, как я им завидую. Уж, конечно, мне на курсах никогда не бывать, разве на кулинарных.

      Сережа! Пришлите мне карточку Г.-К. Прошу Вас в последний раз, больше, честное слово, не буду.

      Я верю, что Вы хороший настоящий друг, хотя Вы как никто знаете меня.

      Ecrivez.

      Аня.

      Январь 1907 г.

      5

      Милый Сергей Владимирович, это четвертое письмо, которое я пишу Вам за эту неделю. Не удивляйтесь, с упрямством, достойным лучшего применения, я решила сообщиться Вам о событии, которое должно коренным образом изменить мою жизнь, но это оказалось так трудно, что до сегодняшнего вечера я не могла решиться послать это письмо. Я выхожу замуж за друга моей юности Николая Степановича Гумилева. Он любит меня уже три года, и я верю, что моя судьба быть его женой. Люблю ли его, я не знаю, но кажется мне, что люблю. Помните у В. Брюсова:

      Сораспятая на муку,

      Враг мой давний и сестра,

      Дай мне руку! дай мне руку!

      Меч взнесен. Спеши. Пора.

      И я дала ему руку, а что было в моей душе, знает Бог и Вы, мой верный, дорогой Сережа. Оставим это.

      …Хотите знать, почему я не сразу ответила Вам; я ждала карточку Г.-К. и только после получения ее я хотела объявить Вам о своем замужестве. Это гадко, и чтобы наказать себя за такое малодушие, я пишу сегодня, и пишу все, как мне это ни тяжело.

      …Я не пишу ничего и никогда писать не буду. Я убила душу свою, и глаза мои созданы для слез, как говорит Иоланта.

      …Не говорите никому о нашем браке. Мы еще не решили, ни где, ни когда он произойдет. Это – тайна, я даже вашим ничего не написала.

      …Пришлите мне, несмотря ни на что, карточку Владимира Викторовича. Ради Бога, я ничего на свете так сильно не желаю.

      Ваша Аня.

      P.S. Нет ли у Вас чего-нибудь нового Н.С. Гумилева.