Лёлишна из третьего подъезда. Лев Давыдычев

стук, визг, звонок и разговоры. Что случилось?

      – Случилось безобразие, – ответил дедушка, – я попал в историю.

      – Пустяки, – успокоил его дрессировщик. – Вся жизнь состоит из того, что попадаешь в истории. Главное, чтоб вас не съели. Всё остальное – пустяки. Ну, я на вокзал. Приходит поезд с животными. Как-то они перенесли дорогу? Гастроли начинаются через три дня. Надеюсь, что вы с внучкой будете частыми гостями в нашем цирке.

      И дедушка сразу повеселел. Он очень любил цирк. Он даже забыл спросить: а кто же и за что же может его, дедушку, съесть?

Весь вечер на ковре

ПЕТЬКА-ПАРА!

      Петька караулил Сусанну.

      А она лежала дома на кровати, а вокруг бегали: две бабушки, одна мама и один папа.

      Они часто налетали друг на друга, спотыкались, хватались руками за голову и сердце, потому что не знали, как спасти любимого ребёнка.

      Ведь любимый ребёнок заявил:

      – Если не будете меня слушаться, я умру. Или купите мне тигрёнка. Живого. Полосатого. С хвостом. Такого, какой на афише нарисован.

      – Солнышко моё! – воскликнула одна мама. – Мы бы тебе целого тигра купили, но их не продают.

      – Не продают, – подтвердил один папа.

      – Не продают, – подтвердили две бабушки.

      – Меня это не интересует! – крикнул любимый ребёнок и закрыл глаза. И простонал.

      – Доктора! Доктора! Доктора! – закричали две бабушки.

      – Врача, – прошептала одна мама.

      – Доктора! – приказал один папа.

      – Тигрёнка! – громче всех крикнул любимый ребёнок.

      И снова забегали, засуетились, заспотыкались, заналетали друг на друга две бабушки, одна мама и один папа.

      Всё это Петька слышал. И захотелось ему на это посмотреть. Он влез на водосточную трубу, откуда до открытого окна было рукой подать.

      «Тигра захотела! – подумал он. – Сама ты тигра бесхвостая! Я тебе покажу тигра! Вобла ты в крапинках!»

      Хотел Петька слезть на землю, но не смог оторвать от трубы ни ног, ни рук. Прилип.

      Труба-то была недавно покрашена – он это заметил ещё тогда, когда лез.

      А сейчас вот прилип.

      Да накрепко.

      Подошла Лёлишна, спросила:

      – Что делаешь?

      – Ничего, – ответил Петька, – просто так.

      – Слезай. Труба выкрашена.

      – Зачем это я слезать буду, если мне здесь нравится?

      – Вымажешься.

      – Ну и что? Чего ты ко мне пристала?

      Подошёл Виктор, спросил:

      – Пара, ты чего тут делаешь?

      – Ничего, – ответил Петька, – просто так.

      – По-моему, он прилип, – сказала Лёлишна, – но не сознаётся.

      – Пара, ты прилип? – спросил Виктор.

      – И чего вы ко мне пристали? – возмутился Петька. – Нельзя человеку спокойно на трубе посидеть.

      – Ты, пожалуйста, сиди, – сказала Лёлишна, – сиди сколько тебе угодно. Но мне кажется, что ты прилип.

      – Да, прилип, – гордо отозвался Петька, – а какое ваше дело? Что, нельзя человеку и прилипнуть?

      – Можно, –