Евгений Онегин. Александр Сергеевич Пушкин

поцелуй любви мила,

      Глаза как небо голубые;

      Улыбка, локоны льняные,

      Движенья, голос, лёгкий стан,

      Всё в Ольге… но любой роман

      Возьмите и найдёте, верно,

      Её портрет: он очень мил,

      Я прежде сам его любил,

      Но надоел он мне безмерно.

      Позвольте мне, читатель мой,

      Заняться старшею сестрой.

XXIV

      Её сестра звалась Татьяна…[13]

      Впервые именем таким

      Страницы нежные романа

      Мы своевольно освятим.

      И что ж? оно приятно, звучно;

      Но с ним, я знаю, неразлучно

      Воспоминанье старины

      Иль девичьей! Мы все должны

      Признаться: вкусу очень мало

      У нас и в наших именах

      (Не говорим уж о стихах);

      Нам просвещенье не пристало,

      И нам досталось от него

      Жеманство, – больше ничего.

XXV

      Итак, она звалась Татьяной.

      Ни красотой сестры своей,

      Ни свежестью её румяной

      Не привлекла б она очей.

      Дика, печальна, молчалива,

      Как лань лесная боязлива,

      Она в семье своей родной

      Казалась девочкой чужой.

      Она ласкаться не умела

      К отцу, ни к матери своей;

      Дитя сама, в толпе детей

      Играть и прыгать не хотела

      И часто целый день одна

      Сидела молча у окна.

XXVI

      Задумчивость, её подруга

      От самых колыбельных дней,

      Теченье сельского досуга

      Мечтами украшала ей.

      Её изнеженные пальцы

      Не знали игл; склонясь на пяльцы,

      Узором шёлковым она

      Не оживляла полотна.

      Охоты властвовать примета,

      С послушной куклою дитя

      Приготовляется шутя

      К приличию, закону света,

      И важно повторяет ей

      Уроки маменьки своей.

XXVII

      Но куклы даже в эти годы

      Татьяна в руки не брала;

      Про вести города, про моды

      Беседы с нею не вела.

      И были детские проказы

      Ей чужды: страшные рассказы

      Зимою в темноте ночей

      Пленяли больше сердце ей.

      Когда же няня собирала

      Для Ольги на широкий луг

      Всех маленьких её подруг,

      Она в горелки не играла,

      Ей скучен был и звонкий смех,

      И шум их ветреных утех.

XXVIII

      Она любила на балконе

      Предупреждать зари восход,

      Когда на бледном небосклоне

      Звёзд исчезает хоровод,

      И тихо край земли светлеет,

      И, вестник утра, ветер веет,

      И всходит постепенно день.

      Зимой, когда ночная тень

      Полмиром доле обладает,

      И доле в праздной тишине,

      При отуманенной луне,

      Восток ленивый почивает,

      В привычный час пробуждена,

      Вставала при свечах она.

XXIX

      Ей рано нравились романы;

      Они ей заменяли всё;

      Она влюблялася в обманы

      И Ричардсона и Руссо.

      Отец