Зло любит меня. Даша Пар

graved the safest

      Now you are mine

      I'm so close I can touch you

      I'm so close I can touch you

      I graved are on you

      There are nothing you can do

      I graved the safest

      Now you are mine

      – Я смотрю ты вся светишься. Так нравится работать на Рональда? – с напускным безразличием поинтересовался Генри.

      Непонимающе уставившись на друга, я негромко спросила:

      – В чём твоя проблема, Генри? Что ты всё время к нам придираешься? – я старалась, чтобы голос звучал ровно, а слова были спокойны и взвешены.

      – Уже «к нам»? – поджав губы, ядовито проговорил Генри, прислоняясь к стене.

      Я только вернулась после первой смены в клубе «Время». Открытие прошло шумно и с размахом, так что сейчас я мечтала принять прохладный душ, забраться под тёплое одеяло и спать-спать-спать. Вечером нужно было возвращаться туда, и я очень хотела выспаться перед работой.

      – Генри, у меня совершенно нет никакого желания выслушивать твои подковырки, так что имей совесть изъясняться прямо. Что тебе не нравится? – прежде чем говорить, я сделала глубокий вдох-выдох, дабы не сорваться на парня и не наговорить глупостей.

      – Да всё отлично, – мотнув головой, ответил он.

      – Тогда не мешай мне завтракать! – громко воскликнула я, требовательно звякнув ложкой. – Если тебе не нравится, что я работаю на Рона, так и скажи! Только не мне, а ему. Если думаешь, что я не вижу, что между вами происходит, то ты глубоко заблуждаешься. Просто имей совесть признать правду и не мешай отрабатывать долг.

      – У нас с ним нет никаких дел, – взъярился Генри. – Я не хочу иметь ничего общего с этим человеком!

      – Генри, очнись, я работаю на него! – я неверяще покачала головой. – И работаю потому, что он чем-то держит тебя, а значит и всю семью.

      – Просто скажи, что между вами ничего нет! – с вызовом проговорил Генри.

      И вновь он увиливал от настоящего разговора, который сам же и затеял. А я за эти недели устала терпеть эти скользкие взгляды, ужимки, взрывы настроения и «случайные» посещения клуба. Генри боится оставлять меня наедине с Роном, хотя «мой мучитель» ни словом, ни жестом не дал заподозрить себя в чём-то предосудительном. И вся эта ситуация нервировала и дико раздражала.

      – Не было, нет и быть не может! – чеканя каждое слово, ответила я. – А теперь я могу спокойно съесть свою кашу в одиночестве? Мне, между прочим, сегодня вечером идти на работу! И я хочу позавтракать, нормально выспаться и немного прогуляться по городу, прежде чем вновь всю ночь провести на ногах! Ты можешь оставить меня в покое? Да или нет?

      – Прости, – похоже, только сейчас до Генри дошло, что я устала.

      Видимо ему до сих пор не приходило в голову, что работа в ночном клубе может так измотать меня. Парень виновато улыбнулся, а затем вновь нахмурился.

      – Подожди, но если между вами ничего нет…

      Генри ненадолго вышел из кухни, а когда вернулся, нёс в руках огромный букет редких фиолетовых роз, обёрнутых чёрным шуршащим пакетом с красной шёлковой лентой.

      – То что это такое? –