Принцип анекдота. Алексей Николаевич Котов

долго возился у коряги, стоя на полузатопленных бревнах. Он изредка бросал на меня хмурые взгляды, а потом не выдержал и спросил:

      – Что с тобой? Сдурел, что ли?..

      – А что и посмеяться нельзя?

      – Раньше нужно было смеяться, – рассудительно заметил Сашка и кивнул в сторону железной дороги. – Или до тебя доходит как до верблюда?

      Я сказал, что смеялся и там.

      Сашка сплюнул:

      – Ага, я видел как: глаза вытаращил, за рельсу обоими руками схватился, а потом вообще отвернулся…

      Мы немного поругались, что, впрочем, нисколько не испортило моего радужного настроения…

      Немного не доходя до станции, Сашка трогает меня за плечо:

      – Смотри, вон наш крестник.

      – Где, где?..

      – А вон…

      Я оглядываюсь: на порожках небольшого, довольно уютного домика сидит наш бывший самоубийца. Он что-то говорит стоящей к нам спиной девочке лет четырех-пяти и часто, неумело поправляет на ней ситцевое платьице.

      – Дочка, наверное, – говорю я. – Значит, не один он остался.

      Сашка жмет плечами.

      У девочки в руках маленькая лопатка и она явно куда-то торопится. Девочка кивает в ответ отцу и часто нетерпеливо притоптывает ножкой.

      – Дочка, – говорю я. – Точно дочка…

      – Идем, – Сашка тянет меня за рукав. – А то на поезд опоздаем.

      Перед тем как уйти, я бросаю последний взгляд на бывшего самоубийцу. Оказывается, у него довольно молодое лицо, которое можно было бы назвать даже приятным, если бы его не портили припухшие мешки под глазами. Но это пройдет. Потом, со временем…

      Электричка с гулом летит через темный, кое-где уже начинающий желтеть, августовский лес. Мы с Сашкой молча сидим у окна и думаем каждый о своем.

      На западе снова собираются тучи. Наверное, снова скоро будет дождь. Может быть, этой ночью. Я очень люблю, когда ночью идет дождь, тогда легко верить во что-то хорошее.

      Сашка вздыхает и трет рукой мускулистую шею.

      Потом он спрашивает:

      – Анекдот хочешь?

      Разумеется, это уже насмешка.

      – Пошел к черту!

      – Я серьезно.

      – Я тоже. Могу и по морде дать.

      – Хо-хо!..

      От нечего делать я снова смотрю в окно. Мне – хорошо. Мне просто хорошо и все. Улыбка начинает растягивать мои губы.

      – Опять лыбишься? – спрашивает Сашка. – Кстати, забыл тебе сказать, я у тестя в гараже вчера нашел какой-то сосуд со странным названием. Кажись, водка. Ты как, а?..

      – Что как?

      – Что, что!.. Маленький что ли? Приглашаю отведать после трудов праведных. Будешь?

      – Не знаю…

      С невыразимой ясностью я вдруг понимаю, как люблю все вокруг: убегающий лес, Сашку, облака, уже еле видимое за деревьями солнце, сегодняшний день и еще все то, что и составляет нашу жизнь.

      – Давай решай. Или ты жены боишься?

      – Кто, я?!.. Ладно, едем в гараж.

      – Отлично. Кстати, твоя улыбочка очень похожа на дурацкую.

      Я