На пороге вечности. Раиса Трофимовна Богомолова

в месяц может причаститься каждый. Елена Ивановна Мотовилова вспоминала, как учил ее преподобный Серафим Саровский: «Во время путешествия, матушка, никак и ни по каким причинам не оставляйте приступать к Святым Таинам. Причащайтесь как можно чаще, тогда душа ваша будет светлеть, раз от раза все более просвещаться – т олько так можно исправить в себе что-то».

      О силе Причастия митрополит Вениамин (Фед ченков) вспоминал такой случай. Довелось ему познакомиться с одним пьяницей, который семь лет беспрерывно предавался своей страсти. Дочь страдальца привезла его на беседу. В первый раз в начале беседы он посмеивался и отшучивался: до такой степени заглохла в нем совесть! Но к концу сознался, что его дело плохо. На другой день он пришел уже трезвым, но со страшным зловонием от своей страсти. Будущий владыка посоветовал ему немедленно же вечером исповедоваться, а на другой день причаститься Святых Таин.

      – Что вы, батюшка! – с ужасом ответил он. – Да разве я, такой окаянный грешник, могу приступить к Господу? Нет, батюшка, я недостоин! Поговеть разве сначала? А то в грех мне будет!

      Но священник и искал ему спасения от греха именно в Самом Господе.

      – Грех твой на мне пусть будет, а ты причастись не откладывая.

      Человек послушался. Причастился с верою. Пить перестал. Нашел сразу место: был портным. Все радовались, но опасались возврата страсти. Посоветовали ему отправиться в уединенное место. Уехал. Через месяц священник навестил его. Какое было лицо у него – светлое, кроткое, умилительное, тихое, чистое! Но ему нужно было возвращаться домой. От пьянства он болел горловой чахоткой. Его положили в больницу, откуда он писал кроткие письма. Страдания свои переносил с полным смирением. И скончался очищенным, из грешника сделался, можно сказать, святым. А основание этому положило Святое Причащение.

      Епископ Александр (Семенов-Тян-Шанский) рассказывал такую историю. Один священник прибыл причастить умирающего от рака человека. Родные его предупредили, что больной уже тридцать лет не причащался, а последние месяцы только беспрерывно всех проклинал.

      Если бы не живые глаза умирающего, можно было бы принять его за мертвеца: кожа и кости. Врачи определили, что проживет он еще от силы несколько часов. На вопрос иерея о том, простил ли он всех, умирающий разразился проклятиями, и лицо его исказилось злобой. Страшным стало это полуживое лицо. Никакие увещевания не действовали. Растерявшийся священник все же предложил помолиться вместе, чтобы Бог дал силы простить. Больной согласился. Иерей помнил только начало молитвы о примирении враждующих, а дальше стал импровизировать. Говорил долго, очень долго, страшась взглянуть на умирающего. Наконец изнемог и решил взглянуть. Он увидел просветленное лицо и слезы, текущие по щекам: «Конечно, простил, всех простил, люблю всех… не знаю, откуда была у меня злоба!» После причащения лицо умирающего казалось еще светлее. Он обнял и благословил близких, а они признались, что за всю его жизнь не видели его таким