Рассказы о всякой живности. Василий Иванович Белов

наудим.

      – Хлеба с собой возьмем.

      – А картошки? Вон сколько осталось в яме! Наберем рюкзак – и айда.

      – Давай еще Хомутова, – предложил Стасик.

      – Давай.

      Пошли к Хомутову.

      У Миньки хоть был отец, он жил в леспромхозе и присылал деньги. У Хомутова и такого не было. Да и мать Хомутова жила где-то далеко-далеко и сюда не ездила. Его с грудного возраста воспитывала бабка Клювиха. Как привезли маленького, так больше и не увозили. Теперь Хомутов вырос, и бабка его часто ругала. За что? Она, может, и сама не знала. Правда, учился-то Хомутов неважно, его даже оставили на осень по русскому. Тут, конечно, он сам виноват. Но разве бабка за это его ругала?

      Сегодня она опять не дала Хомутову поспать. Разбудила и велела полоть капусту. Хомутов поел простокваши, потом ему пришлось идти в огород. Бабка уже тут. Она надела на руку тонкую рукавицу и так полола капусту. Хомутов не захотел летом в рукавице, поэтому сразу обжегся крапивой.

      Грядка была длиннющая. Стало жарко, и Хомутову захотелось купаться, еще больше хотелось ему к Миньке и Стасику.

      – Баб, пусти купаться, – канючил он.

      – Дело сделай да и бежи, – спокойно сказала бабка.

      «Такую грядку и до вечера не прополешь», – подумалось Хомутову.

      Он опять начал дергать сорную траву и бросать ее в борозду. Комочек сухой земли упал прямо под нос. Хомутов оглянулся. Минька и Стасик выглядывали из-за огорода и делали ему знаки.

      – Опять вы, бусурманы? – сразу закричала Клювиха. – Сейчас уши-то надеру.

      – Давай поможем, она его и отпустит, – шепнул Минька Стасику.

      – Мы, бабушка, тоже будем! – крикнул Стасик.

      Клювиха разогнула горбатую спину. Она не ожидала такого оборота.

      – Ладно уж… Я и сама выполю. Пусть бежит.

      – Нет, мы сделаем! – Минька уже перелезал огород.

      – Только рассаду-то не выдергивайте, – сказала бабка.

      Она была очень довольна.

      Минька разделил Хомутовскую грядку на три равные части и начал полоть с одного конца. Стасик и Хомутов – с другого. Они пололи капусту больше часа, наконец последняя Крапивина полетела в борозду! Ровные капустные рядки зеленели на черной свежей земле. Бабка поглядела работу и похвалила:

      – Вот добро. Экие молодцы! Ну, бегите, бегите…

      Минька, Стасик и Хомутов припустили к речке.

      Хомутов уже начал на ходу снимать штаны, но Минька остановился и сказал:

      – Знаешь чего?

      Хомутов ничего не знал.

      – Пойдешь с нами жить? – спросил Минька, но Хомутов молчал, насупившись. Он вообще не любил говорить.

      – Куда?

      – В лес. На дегтярный завод.

      – Ну пойду, – сказал Хомутов.

      – Побожись, что никому не скажешь!

      – На поле-поляне, на высоком кургане огонь пышет, никто не слышит, слово-олово, честное пионерское, шилды-ковылды, пачики, мясные колачики…

      Хомутов сбился, и Минька велел ему проговорить эту клятву еще раз. Только после этого все трое опять побежали к реке.

      5

(Почему приходится врать? Первые неожиданности. Новоселье.)

      Прежде чем прыгать в воду, Минька достал