Хелот из Лангедока. Елена Хаецкая

пару лет умерла. Года полтора Дианора даже жила здесь, пока однажды сэр Гай не забрал ее к себе. Я сам крестил ее.

      Хелот покачал головой:

      – Никогда бы не поверил, что у Гая есть сестра, да еще такая славная.

      Он сделал движение, как будто хотел встать из-за стола, но святой Сульпиций удержал его за руку.

      – Сиди, – резко сказал отшельник. – Не мешай им.

      – Кому?

      – Я уверен, что Дианора выбралась из дома через окно кухни и уже нолчаса как бродит по болоту с твоим некрещеным приятелем. И незачем тебе злиться. Она свободная девушка и может сама сделать выбор.

      Хелот насупился и опустил глаза. Сейчас ему не хотелось видеть умное, усмешливое лицо святого. Он предпочел бы чью-нибудь пьяную морду, можно даже Малютки Джона, только чтоб лыка не вязал.

      Но святой взял его руку и стиснул ему пальцы. Хелот удивился: он не подозревал в отшельнике такой силы.

      – Обещай мне, – сказал святой Сульпиций, – что никогда не сделаешь ничего, что могло бы повредить Дианоре. Она моя любимая дочь в этих мирах, и я знаю, какая трудная судьба ждет ее впереди. Если ты любишь Бога, если ты любишь ее, если любишь свою душу, поклянись!

      – Евангелие запрещает клятвы, – прошипел Хелот, пытаясь вырвать руку из цепкой хватки отшельника.

      – Зато Коран, кажется, разрешает, – сердито сказал отшельник. – И я разрешаю. Клянись!

      – Клянусь, – сказал Хелот и высвободился.

      – Вот и хорошо, – спокойным тоном, как будто ничего не случилось, заметил отшельник и налил еще по кружке эля.

      К вечеру Дианора уехала.

* * *

      По истечении первоначального курса обучения отшельник снабдил своих студентов мешком сена, сплошь лекарственно-чудодейственного, и, благословив, отправил домой, в лес.

      – Хороший человек, – с чувством произнес Алькасар, топая по болоту с мешком на спине.

      Хелот шел рядом налегке. Именно поэтому встречные крестьяне принимали их за хозяина и работника; Хелоту кланялись, на Алькасара же едва бросали взгляд. Сарацин замечал это, усмехался, но молчал. Молчал, покуда им не повстречалась хорошенькая девушка с вязанкой хвороста. Едва она начала приседать перед Хелотом, кланяясь очень мило и грациозно, как Алькасар вдруг заявил:

      – Пора бы тебе, бездельник, хотя бы хлеб свой отработать!

      И с этими словами бесцеремонно взвалил мешок на Хелота. Пока ошеломленный лангедокец возился с целебным сеном, дабы не рассыпать его по снегу, проклятый сарацин взял девчушку за подбородок и чмокнул в упругую щеку. Девушка покраснела и убежала.

      – Смотри ты, освоился в христианских землях, – заметил Хелот. Несмотря на то что он подавил зарождавшееся в нем чувство к Дианоре, легкий след обиды на друга еще остался.

      Сарацин хмыкнул.

      – Шалости, – сказал он, щуря глаза.

      Хелот посмотрел на него искоса, безошибочно угадав в этом словце влияние духовного наставника лесных грабителей.

      – Отец Тук даже правоверного, как я погляжу, совратит.

      Но Алькасар