Хелот из Лангедока. Елена Хаецкая

Хелот шел следом за своим пленником, подталкивая его в спину.

      – Куда мы идем? – поинтересовался обнаглевший Робин и тут же получил удар между лопаток.

      – Тише, ты, – сказал Хелот.

      Дом Греттира стоял возле маленькой церковки во имя святой Касильды-В-Розах. Сия Касильда, будучи женою сарацинского конуга, имела обыкновение носить в подоле хлеб для христианских узников, чью веру она втайне приняла. Что вызывало естественное неодобрение со стороны сарацинского конуга. И вот однажды подстерег он ее возле узилища, решив положить конец этой благотворительности. Тем временем узники уже почуяли запах съестного.

      – Касильда пришла, – пронеслось из камеры в камеру, – сейчас пожрать даст.

      Но тут, как гром среди ясного неба, прозвучал голос супруга добродетельной дамы:

      – А, это вы, мадам?

      – Я, господин мой, – трепетно отвечала Касильда.

      – Зачем вы здесь, мадам?

      – Это допрос, сударь?

      – Да, три тысячи чертей! – воскликнул нечестивец. (Узники торопливо осенили себя крестом).

      – Отвечайте, мадам! – приставал муж.

      – Я здесь во имя милосердия, – робко отвечала Касильда.

      – Милосердие – поповское слово, – сказал сарацин и оскалил все свои зубы. – Что у вас в подоле, мадам? Клянусь кишками шейх-уль-ислама, я вас заставлю отвечать!

      – Розы, – соврала бедная Касильда, совершенно растерявшаяся перед разъяренным кровопийцей.

      – Ах, розы?!! – возопил сарацин, окончательно выведенный из себя. – Гром и молния! Вы хотите сказать, что принесли этим недоумкам понюхать пару цветочков?

      – Да, сударь, – пролепетала Касильда.

      – Три тысячи чертей!!! Я прикажу обыскать вас, мадам!

      Касильда гордо выпрямилась:

      – Надеюсь, сударь, никто из ваших грязных рабов не посмеет прикоснуться ко мне?

      – Мадам, – спокойно, но твердо сказал сарацин. – Предъявите нам розы, которые, как вы утверждаете, у вас в подоле, и можете быть свободны. Но если там у вас, как мне донесли, хлеб и сушеная рыба, то я прикажу отдать вас на поругание матросам.

      Несчастная закрыла глаза и, предавшись на волю Господню, вывернула свою ношу из подола на мостовую. И – о чудо! – это оказались действительно розы. Так, дети мои, истинная вера творит чудеса.

      Христианские узники, впрочем, были ужасно разочарованы: они рассчитывали закусить, а тут какие-то растения с колючками…

      «Жития святых в изложении отца Тука, как правило, грешат неточностями», – думал Хелот, поднимаясь вслед за Греттиром по лестнице и крепко держа пленника за руку, чтобы тот не сбежал.

      Они вошли в большую комнату со сводами, где по стенам стояли кресла с высокими прямыми спинками, а посередине красовался гигантский стол. Хелот снял со стены факел и зажег три свечи в массивных подсвечниках. Греттир, не желавший, чтобы прислуга знала о случившемся, сам подал на стол остатки дневной трапезы.

      Хелот толкнул мальчика, и тот плюхнулся в кресло, где и остался сидеть, вызывающе болтая ногами. Однако за едой потянуться не решался. Греттир сказал, впервые за все это