Избавитель. Василий Головачев

Ростислав. – Все будет хорошо.

      – Я не боюсь, – бледно улыбнулся Будимир. – Просто не привык держать «зонтик».

      – Какой зонтик? – не понял Ростислав.

      – Это я так называю невидимый мысленный экран, защищающий нас от чужих взглядов. Дядя Вуккуб тоже держит такой «зонтик», но он больше шумит, чем защищает.

      Тропинка вывела отряд на заболоченный берег Оби, Вуккуб остановился. Глаза его светились, как у кошки, что было заметно даже днем, ноздри хищного носа раздувались и вздрагивали.

      – Осталось немного, идите след в след. Не разговаривайте.

      – Разве болото заминировано? – наивно поинтересовался Ростислав.

      – Можно сказать и так, хотя это особые «мины», их ставила сама баба Домна.

      Дальше двигались медленно, подчиняясь жестам Вуккуба. Болото осталось справа, снова начался лес, уремный, чащобный, темный, заросший кустарником либо высокой травой и папоротником.

      Тропинка стала заметней, спустилась в ложбину, в конце которой врос в землю огромный угловатый камень, стесанный с одной стороны. И на этом плоском шероховатом боку красовалась глубоко вырубленная надпись на русском языке: «Шел бы ты на…» Буквы были старинные витиеватые, с лишними хвостиками, да и весь камень, покрытый мхом, казался древним как мир, но смысл надписи был вполне современным, отчего у всех создавалось впечатление издевательского розыгрыша.

      – Кому-то достало терпения сработать надпись под старину, – хмыкнул Такэда.

      – Сыновья Домны забавляются, – буркнул Вуккуб. – Здесь в округе много таких «камней на распутье» наставлено.

      Зашагали дальше, обходя камень.

      Наконец впереди показался просвет, и они вышли на край просторной поляны, поросшей густой метельчатой травой по пояс человеку, на которой стояла мощная изба из потемневших от времени, толстых – едва ли не метрового диаметра – бревен. Остроконечная крыша у нее была крыта черной от времени и непогоды соломой, а окон изба не имела вовсе. Да и двери видно не было. Вид это строение имело такой, будто стояло здесь испокон веков.

      – Избушка, избушка, стань к лесу задом, ко мне передом, – тихо пробормотал Ростислав.

      Сухов сделал шаг вперед, но Вуккуб резко бросил:

      – Стойте! Поляна вокруг избы поросла разрыв-травой, ноги повредите.

      Он отломал сухую сосновую ветку, плюнул на нее и бросил почти на середину поляны, будто она была копьем. Ветка тяжело упала в траву, и тотчас же метельчатые стебли набросились на нее, стали гнуть и ломать, пока не разорвали на мелкие щепки. Трава успокоилась, стебли разогнулись как ни в чем не бывало.

      – Эй, хозяйка, – позвал Вуккуб и добавил гортанным голосом:– Марга бан-хаан.

      Раздался длинный скрип.

      Ростислав поежился, прижимая к себе Будимира.

      Изба вдруг колыхнулась, задымилась, стала вырастать вверх, словно выпрямляла ноги. Ростислав и впрямь ожидал увидеть куриные ноги, воспетые в сказках, однако вместо ног изба опиралась на два дымных столба, похожих на туго скрученные смерчи.

      – Что это?..

      – Врата