Избавитель. Василий Головачев

Ник помог Вуккубу спасти ее. Теперь ее зовут Аделаидой.

      – Поэтому вы надеетесь, что он поможет нам?

      – В точку, капитан. Как рука?

      Ростислав поднял левую руку, пошевелил пальцами.

      – Странное ощущение – по ней все время бегают мурашки…

      – Это объяснимо, идет процесс восстановления поврежденных тканей. Я бы посоветовал купить ручной эспандер и качать мышцы, дело пойдет быстрей. Кстати, то же самое будет и с ногой.

      – Пойдемте, – сказал Сухов. – Холодно.

      – Вы знаете, где его дом?

      – Спросим у кого-нибудь.

      – Не надо спрашивать, – раздался сзади чей-то негромкий, с характерными горловыми интонациями голос.

      Все четверо оглянулись.

      От столба с фонарем в полусотне метров отделилась тень, превратилась в фигуру человека в черном полушубке, с непокрытой головой. Человек шагнул к ним, буквально растворился в воздухе и материализовался уже в десяти шагах от застывших путешественников.

      – Ба, да это Седьмой собственной персоной! – тем же звучным голосом с горловым оттенком продолжал незнакомец. – То-то чую – русским духом запахло! И оруженосец здесь. Приветствую вас в этом вечно мерзлом краю, господин Такэда. А это кто с вами? Парень явно похож на одного известного мне танцора, уж не ваш ли это отпрыск, Седьмой?

      – Знакомьтесь: Ростислав Светлов – Порфирий Онуфриевич Попигай, – бесстрастно сказал Такэда. – Он же Вуккуб, сын хаббардианца и земной женщины, разведчик и маг, а также наблюдатель хрона.

      – Бывший наблюдатель, – поднял вверх палец Вуккуб, разглядывая по очереди Будимира и Ростислава. – И зовут меня не Порфирий Онуфриевич, а наоборот, Онуфрий Порфирьевич. Хотя разницы никакой.

      Волосы у Вуккуба были иссиня-черными, прямыми, блестящими, как вороново крыло, лицо смуглое, нос хищный, губы узкие, но абрис лица отличался от лиц «кавказской национальности», несмотря на сходство с иранско-мусульманским обликом, хорошо знакомым Ростиславу.

      В черных глазах Вуккуба протаяла ироническая усмешка.

      – Оруженосец нового посланника, надо полагать?

      – Вы всегда отличались необыкновенной догадливостью… э-э, Порфирий… э-э, Онуфриевич, – с вежливой холодностью сказал Такэда. – И умением маскироваться. Мы отыскали вас с превеликим трудом.

      – Чего ты хочешь от кромешника? – пожал плечами Сухов. – Это его нормальное состояние. Как насчет побеседовать о смысле жизни, господин Помигай?

      – Попигай. О чем, о чем побеседовать?

      – Нужна твоя помощь.

      Вуккуб усмехнулся, хотя глаза его оставались оценивающими, зоркими, отталкивающими, умно-холодными.

      – Спасибо за прямоту, Седьмой. Не думал, что ты вспомнишь обо мне когда-нибудь. Проблемы?

      – Может, поговорим в другом месте?

      – Прошу прощения. Идемте ко мне. Тааль уже накрыла на стол и ждет.

      Никита поднял бровь.

      – Вы нас… ждали?

      Вуккуб кивнул, пряча в глазах огонек превосходства.

      – С той минуты,