Дезертир флота. Юрий Валин

и помыть котелок.

* * *

      Филин умер ночью.

      Квазимодо был в печали – теперь им с ныряльщиком придется тащить проклятый эвфитон до конца жизни. Не по-товарищески поступил Филин. Впрочем, он и при жизни был засранцем.

      – По крайней мере ему не будет одиноко, – пробормотал вор, кивая на оставляемую отрядом поляну. Возле погасшего кострища рядом с телом Филина лежали трое умерших «желтков».

      – Зачем ты лазил в его мешок? – прошептал фуа.

      – Так положено. Должен же я взять что-нибудь на память? Все-таки он был моим первым номером. А вещи ему теперь без надобности. Ты же видел – их все поделили.

      Вещи покойного действительно поделили солдаты. Но Квазимодо заглянул в мешок намного раньше.

      От паразита Квазимодо избавился перед обедом. Ныряльщик с интересом разглядывал вяло извивающегося на палочке червя.

      – Не вздумай его приручать, – предупредил вор. – Лучше уж найдем тебе мула.

      – Можно было тянуть быстрее. Он крепкий, – задумчиво сказал фуа.

      Квазимодо передернуло:

      – Никогда не буду ловить рыбу на червя. Даже безмозглая макрель такого не заслуживает.

      – Ты ловил макрель? – удивился ныряльщик.

      – Ну да, в детстве. Тогда я любил баловаться всякой ерундой…

      Темно-зеленные склоны горного хребта солдаты увидели на следующий день.

      Глава 3

      Сколько хватал глаз, простиралось зеленое, местами сияющее проблесками воды, пространство. Отсюда жижа болота совсем не казалась черной. Даже и не подумаешь, что там дышать нечем. Туман испарений сверху выглядел легкой дымкой.

      «Да, много мы прошагали», – с непонятным самому себе удовлетворением подумал Квазимодо.

      Вор сидел на краю утеса, свесив ноги, и наслаждался отдыхом. Рядом присел на корточки фуа-ныряльщик. После смерти Филина стало уже совсем непонятно – то ли Квазимодо выполняет должность охранника при маленьком пловце, то ли сам фуа прочно занял должность второго номера расчета эвфитона. По крайней мере пловец исправно волок части орудия и вообще помогал чем мог. Квазимодо был искренне благодарен, хотя и по-прежнему считал фуа дурачком – зачем тащить то, что тебе конкретно не поручали, когда можно двигаться налегке?

      Ладно, ныряльщик был неплохим парнем.

      Квазимодо, прикрыв глаз ладонью, посмотрел на солнце:

      – Жарко сегодня будет. Хорошо, что идти никуда не надо. Вот Глири-то расщедрился.

      – Носильщики на ногах не стоят. Да и куда идти? – прошептал фуа, стараясь разглядеть стаю птиц, кружащуюся над бесконечным пространством болота.

      Когда отряд пробился сквозь тростниковые заросли на границе болота и поднялся на первые скалистые уступы, выяснилось, что пути дальше нет. Перед людьми высились скалы, заросшие густыми кустами и цепкими деревьями. Нельзя сказать, что препятствие казалось непреодолимым – ловкий человек был вполне способен, цепляясь за лианы, подняться на ближайшую вершину. Разведчик, посланный сотником, так и сделал.