Человек, нашедший своё лицо. Александр Беляев

Цорн мог доказать, что он сделал все возможное, что он сам усиленно отговаривал Престо.

      Цорн развел руками и сказал:

      – Ваше уродство – такая же болезнь, как и всякая другая. И потому, как врач, я не имею права отказать вам во врачебной помощи. – Эту и последующие фразы он сказал особенно громко и отчетливо. – Это очень сложный конфликт, и лучшим выходом из него может быть добровольный отказ от вашего намерения. Поэтому я могу лишь просить вас, убедительно просить отказаться от вашего намерения… Обдумайте еще раз все хорошенько. Подождем день, два. И если вы придете к решению…

      – Мое решение твердо, – воскликнул Престо, – и два дня ничего в нем не изменят.

      Цорн вздохнул, еще раз развел руками.

      – Ну, что ж! Этим самым вы принимаете всю ответственность на себя. – И уже другим тоном, как врач, он спросил Тонио: – На что вы жалуетесь, мистер Престо?

      – На судьбу.

      Цорн, с видом понимающего человека, молча и сочувственно кивнул головой и сказал:

      – Судьба для нас, современных людей, всего только закон причинности. Поэтому мы больше не умоляем судьбу. Мы сгибаем ее в бараний рог… Вы – последний больной. Прием у меня окончен. Пойдемте в парк и там побеседуем, – добавил он, посмотрев на часы.

      Всё течёт…

      Престо и Цорн шли по дорожке, усыпанной желтым песком, направляясь в отдаленную часть парка.

      – Итак, вы жалуетесь на судьбу? – повторил Цорн.

      – Да, – горячо ответил Престо. – Почему один человек рождается красавцем, а другой уродом? И это уродство, как проклятие, как печать Каина, неизменяемо, если не считать медленного возрастного изменения от младенчества до старости?

      Цорн покачал головой.

      – Вы не правы. Вы совершенно не правы. Не только наше лицо, но форма всего нашего тела не представляют собою чего-либо стойкого, неподвижного. Они подвижны и текучи, как река. Тело наше непрерывно сгорает, улетучивается, и на месте уплывшего все время строится новое. Через мгновение вы уже не тот, что были, а в продолжение примерно семи лет в вашем теле не останется ни одного атома из тех, что составляют сейчас ваше тело.

      – И тем не менее сегодняшний я как две капли похож на вчерашнего, – со вздохом сказал Престо.

      Цорн улыбнулся. Но это была не обидная для Престо улыбка. Доктор улыбнулся его словам, а не жестам.

      – Да, иллюзия постоянства форм имеется. Но эта иллюзия получается оттого, что формы тела строятся вновь по тому же самому образцу, как и тело «уплывшее», сгоревшее в обмене веществ, исчезнувшее. А строится тело в том же самом виде только потому, что органы внутренней секреции своими гормонами направляют строительство по раз намеченному плану.

      – Но разве это не говорит о постоянстве форм?

      – Ни в коем случае! Отлитая из бронзы статуэтка не изменяется, пока время не разрушит ее. Она имеет устойчивые формы. Иное дело – формы нашего тела. Довольно одной из желез внутренней