Прыжок в ничто. Александр Беляев

сказал:

      – Позвольте, э-э-э… ппредставить моего ккомпаниона и друга ммистера Ст… Ст… Ст…

      – Стормер! – грохнул толстяк, протягивая вздрогнувшей хозяйке растопыренные толстые пальцы.

      – Его преосвященство епископ! – возвестил лакей.

      Вошел епископ Иов Уэллер, полный, здоровый мужчина с породистым румяным лицом. Его лучистые глаза и сочные губы улыбались.

      Следом за епископом показался профессор философии Шнирер. Он недоуменно огляделся кругом, словно попал не по адресу, улыбнулся, как ребенок, узнавший знакомые лица, и, протянув обе руки, направился к леди Хинтон.

      После взаимных приветствий все уселись за чайный стол. В этот момент у подъезда проревел гудок автомобиля. Леди Хинтон недовольно поморщилась – «позже всех является!..» – а Эллен слегка покраснела. Она узнала гудок блоттоновского авто.

      Через две минуты лорд Генри Блоттон уже входил в гостиную, в черном смокинге, модном жилете и галстуке, сверкая моноклем. Он был надушен, отлично выбрит.

      – Я не опоздал? Здравствуйте, тетя! – так называл он леди Хинтон, которой приходился отдаленным родственником.

      Как только все уселись за стол, леди заговорила на любимую тему – о падении нравов, распущенности молодежи, современных книгах, «которые нельзя дать в руки благовоспитанной девушке», об отсутствии должного уважения к авторитетам и старшим.

      – Скажите, дорогой барон, – обратилась она к банкиру, – я слышала, вы приехали к нам выкачивать английское золото? Хотите обмелить наш золотой бассейн?

      Лицо банкира перекосилось.

      – Хь… хь… хь… Я для этого сслишком ммаломощный насос, леди. Сс… таким же успехом я мог бы обмелить Атлантический океан.

      Леди Хинтон неохотно принимала у себя «этого выскочку», но была с ним любезна по настоянию своего юрисконсульта и управляющего делами Смиггерса, который вел с банкиром крупные дела.

      Не забыла леди Хинтон, как гостеприимная хозяйка, и старого философа.

      – А где же ваша прелестная дочь, мистер Шнирер?

      – А? Что? – спросил профессор, словно пробуждаясь от сна. – Амели? Да. На футбольном матче! Каково? Футбол! А? – Он снова погрузился в свое обычное созерцательное состояние.

      – Очень жаль, – протянула леди Хинтон, хотя в душе была рада: она предпочитала мужское общество, притом в поведении Амели многое шокировало ее.

      – Доктор Текер рассказывал мне страшные вещи, – продолжала она, обращаясь уже ко всем и бросая косой взгляд на Текера, – о том, как наш знаменитый писатель предсказывал гибель цивилизации. Неужели это возможно?

      Текер сидел как на иголках. Он думал о своей жене, о новорожденном и ежеминутно порывался встать, откланяться и уйти, но не решался сделать этого.

      Шнирер, услышав о своей любимой теме, неожиданно превратился из созерцательного Будды в пламенного оратора.

      – Гибель цивилизации! – воскликнул он, сверкнув глазами, и продолжал, все повышая тон: – Да, цивилизация гибнет! Она обречена, и ее губит машина,