Ариэль. Александр Беляев

его тело летучими мазями. Мальчика охватывает тревога, смертельная тоска. Потом наступает возбуждение. Он часто и тяжело дышит, зрачки его расширены, руки и ноги дергаются, как у картонного паяца.

      Учитель поднимает с пола лампу с мерцающим огоньком и спрашивает:

      – Что видишь?

      – Я вижу ослепительное солнце, – отвечает мальчик, щуря глаза.

      Все чувства обострены. Тихий шепот кажется ему громом, он слышит, как мухоловки бегают по стенам, как дышит каждый человек в комнате, как бьется сердце у каждого из присутствующих, как где-то на чердаке шевелятся летучие мыши… Он видит, слышит, замечает, чувствует то, чего не замечает ни один нормальный человек.

      У одних это состояние кончается бредом, у других – сильнейшим нервным припадком. Некоторых Ариэль уже больше не видел после таких бурных припадков: они или умерли, или сошли с ума.

      Сам Ариэль имел крепкий организм. Он прошел все испытания, сохранив свое здоровье.

      Когда зажглись первые звезды, дверь комнаты открылась. Вошел Чарака, ведя за руку смуглого мальчика с испуганным лицом.

      – Садись! – приказал он мальчику.

      Мальчик сел на пол как автомат. Ариэль подошел к Чараке и поклонился.

      – Это новый. Его зовут Шарад. Ты поведешь его сегодня. Ты доволен собой?

      – Да, отец, – ответил Ариэль.

      – Тебе не в чем покаяться? – недоверчиво спросил Чарака. – Совершенства может достигнуть лишь тот, кто никогда не бывает доволен собой. – Пытливо посмотрев в глаза Ариэля, Чарака спросил: – О прошлом не думал?

      – Нет, – твердо ответил Ариэль.

      В этой школе воспитанникам воспрещалось думать о жизни до поступления в школу, вспоминать раннее детство, родителей и задавать вопросы, касающиеся их прошлого и будущего. Никто из воспитанников не знал, что их ожидает, к чему их готовят, почти никто не помнил и своего прошлого. Тем, у кого были еще слишком свежие воспоминания и крепкая память, гипноз помогал забыть прошлое.

      Чарака еще раз пытливо посмотрел в глаза Ариэля и вышел.

      Шарад сидел все в той же неподвижной позе, как маленький бронзовый истукан.

      Ариэль прислушался к удаляющимся шагам Чараки и улыбнулся – в первый раз за весь день.

      Перед воспитанниками Дандарата было только два пути: для большинства – полное, абсолютное обезволивание и, в лучшем случае, полная расшатанность нервной системы. Для ничтожного меньшинства – наиболее сильных физически и интеллектуально – путь тончайшего лицемерия, хитрейших ухищрений, артистической симуляции. Ариэль принадлежал к последней группе. Ему удавалось даже противостоять гипнозу, симулируя сомнамбулическое состояние. Но таких, как он, было немного. Малейшая ошибка – и обман разоблачался. Наставники были хозяевами души и тела своих воспитанников.

      Ариэль быстро и бесшумно подошел к Шараду и прошептал:

      – Тебя будут пугать, но не бойся, что бы ты ни увидел. Все это нарочно…

      Мальчик с удивлением и недоверием посмотрел на Ариэля. В школе с ним еще никто так