Свидетели живут недолго. Наталья Александрова

роман, и сколько он будет продолжаться, и кто кого первый бросит».

      – Где вас высадить? – спросил Синицкий.

      – Да мне вообще-то на поминки домой к Лене. Но вы довезите до проспекта, я там дворами дойду.

      Машина остановилась.

      – Спасибо большое, Леонид Петрович, всего доброго.

      Но он даже не ответил.

      На поминках выпили, посидели, вспомнили Лену, и хоть свекровь через два часа недвусмысленно дала всем понять, что пора уходить, Валька успел напиться если не в стельку, то все-таки набрался порядочно. В метро его развезло, он начал задремывать, а Надежда не смогла удержаться и стала его воспитывать, что начальники так себя не ведут, что на поминках вообще не напиваются и так далее. Он вяло оправдывался:

      – Ну что ты, Надя, ну ты прямо как жена пилишь.

      – Подожди, жена тебя еще не так пилить будет, – злорадно сказала Надежда, хотя все знали, что характер у Валиной жены был хороший и пилила она мужа крайне редко.

      Валька вдруг встрепенулся:

      – А ты куда едешь, ты же свою остановку уже проехала?

      – Тебя до дому провожаю.

      Валька растрогался, полез целоваться, Надежде стало смешно. На его станции Валя торжественно поклялся, что поднимется сам и сразу же пойдет домой. Надежда поехала к себе и, войдя в квартиру, позвонила Валькиной жене:

      – Привет, Марина, дошел твой муж до дому?

      Маринка хохотала в трубку:

      – Явился, голубчик, такой гордый, говорит, что его женщины до дому провожают. Кто провожает, ты, что ли?

      – Ну да, я.

      – Я так и думала, кто еще на него польстится?

      Они еще немного поговорили о детях и Надеждиной внучке и расстались.

      Напротив дома на улице Верности у магазина сутулый мужик в рваном ватнике и шапке, надвинутой на глаза, скалывал лед. Пришел он часа в три, принес лом, скребок, работал не спеша, часто присаживался на лавочку покурить. В один из таких перекуров проходившая мимо пенсионерка взялась учить его правильно скалывать. Он поглядел на нее из-под шапки и миролюбиво сказал:

      – Проходи, бабка, не мешай работать.

      Так прошло часа полтора. В половине пятого в наступающих сумерках показалась пара: мужчина, росту невысокого, но коренастый и пузатый, и женщина, высокая, хорошо одетая, с надменным выражением лица. Так и есть: они! Ишь ты, какая баба. Из себя видная, в ушах цацки дорогие висят. Себя высоко ставит, всех людей мелко видит. А кто ты есть-то? Шалава, да и только. Спишь с мужиком за деньги, ни за что не поверю, что с этаким козлом по любви можно. Он ею попользуется сейчас да к жене пойдет в семейный дом, а эта туда же, строит из себя королевну! Чего же это они на автобусе приехали? Наверное, не хочет машину здесь ставить рядом, чтобы никто не увидел.

      Мужик посмотрел на часы и стал неторопливо собирать свой инструмент. Вот хорошо сейчас, никому ни до кого дела никакого нету, не то что раньше в советские времена, сразу бы прибежали: кто такой? Дворник? И какого ЖЭКа? Он зашел во двор магазина и бросил лом и скребок за ящики, потом перешел улицу по переходу на зеленый