Сто стихов о неизбежном. Лев Прыгунов

какой-то вчерашней, позавчерашней,

      советской, греческой, македонской,

      в какой-то далёкой, нелепой и страшной

      жизни – египетской, вавилонской

      меня убивали и в лоб, и с флангов —

      мечами, дротиками, стрелами, пикой…

      Но и я убивал! В смертоносных фалангах

      я был впереди. И Александр Великий —

      мой БОГ, мой Вождь, потомок Геракла —

      дарил мне золото и диаманты!

      А я боялся лишь яда или теракта,

      особенно в Индии и в Самарканде.

      Или вот: я – верховный жрец в древнем Египте.

      Умирая, Фараон – «Владыка Вселенной» —

      дарит мне место в своей пирамиде:

      пришлось в сорок лет вскрывать себе вены.

      И будто вчера я таскал пулемёт в Испании,

      а потом в Кзыл-Орде – тачки с рудой в знойном июле.

      Умирал равнодушно, без страха, без паники,

      получив от чекистов в подарок две пули.

2008

      Во славу грузинского вина 1969 года

      Нефертити, Хаммурапи,

      печенеги, Бонапарте…

      Я пол жизни жил во мраке,

      хоть сидел на первой парте.

      Берия, Ежов, Ягода,

      Ленин, Троцкий, Сталин, Киров;

      горы трупов, яды – годы…

      Палачей, убийц, вампиров —

      сколько их ещё в запасе?

      Легионы, роты, рати?

      Я плевать хотел на власти

      печенегов, Хаммурапи!

      Но Твиши и Цинандали,

      Чача и Кинзмараули —

      сколько радости мне дали,

      как всю жизнь перевернули!

      И плевать на Бонапарте

      я не стану, не просите —

      я опять на первой парте

      обнимаю Нефертити!

2007

      Лень творца

      Благословенна лень творца!

      Когда потворствует он лени,

      то, словно пленник из дворца,

      на волю вылетает Гений.

      А у художника в уме

      ещё расслабленном и сонном

      в полупрозрачной полутьме

      неясных лиц и слов колонны

      теснятся важно в ряд один,

      и он с восторгом вырывает

      из этих призрачных картин

      всё то, что после вырастает

      в «Онегина», Давида, в шпиль

      Адмиралтейства, Мону Лизу…

      Ну, вот и всё. И снова штиль.

      И снова сон, тоска, капризы…

      И Гений улетает прочь…

      Дворца приспущенные флаги…

      Так дремлет мраморная Ночь

      на флорентийском саркофаге.

2007

      Дождь

      Ольге

      Дождь лил всю ночь. А я тебя люблю.

      Как чудно быть в такую ночь на даче!

      И в этом скорбном, монотонном плаче

      я тихий смех твой памятью ловлю.

      Когда-нибудь я денег накоплю

      и бриллиантов накуплю тебе штук восемь!

      Но что-то зябко… Видно, скоро осень…

      Дождь льёт весь день. А я тебя люблю.

      Я, впрочем, не подобен королю.

      Насчёт восьми… Навряд ли выйдет разом.

      Купить хотя