Трудно быть другом. Виктор Штанько

в кабинете отца настоящий спортзал с оригинальными тренажерами. Для чего ему эти железяки, пружины? Алиса толком не объяснила, как и то, что у парня с ногой. И только теперь, когда увидел, понял, что дело довольно серьезное.

      На стене, над диваном, – с десяток любительских фотографий. На них какие-то парни с веслами на байдарках. На одном снимке увидел пацана, который, сидя в лодке, кому-то махал веслом…

      Кресло мягкое, в нем хорошо читать. Устал сегодня. Наваливается дремота… Чертовски устал…

      Приоткрыл глаза и встретился с глазами Романа.

      – Как дела? – обрадовался Кирилл.

      Смотрит осмысленно, значит, самое плохое позади.

      – Болит что-нибудь?

      – Не болит… – Кирилл скорее понял это по шевелению губ мальчика, чем услышал.

      – Ты слегка приболел. Доктор приходила. Таблетки всякие будем принимать – она назначила. Я тебе чаёк даю, с малиной и медом. Надо много пить, чтоб все зловредные вирусы вымыть из организма. Ты со мной согласен?

      «Согласен», – ответили глаза Романа.

      – Вот в эту посудину будешь выливать вирусы. – Кирилл показал Роману большую стеклянную банку, которую нашел на балконе. – Они здесь должны подохнуть окончательно. Голова не болит?

      – Нет, – негромко произнес Роман. – А сколько прошло?

      – Три дня, – сказал Кирилл. – Ты извини, я к тебе зашел без разрешения. Слышу, нет музыки, и понял: с тобой что-то не то… Ты был не совсем в форме. Но теперь уже пошел на поправку. Пока надо соблюдать постельный режим – лежать и пить. Так доктор сказала. А я в этом кресле устроился, даже спал здесь… Мне нравится твое жилище. Можно посмотреть книги, что в шкафу?

      – Смотрите, – кивнул Роман.

      Он уже приходил в себя – голова не болела, только во всем теле какая-то ватная слабость. И ему интересно было наблюдать за Циркулем.

      Через стеклянные дверцы шкафа поблескивали золотым тиснением толстенные старинные фолианты – классика, альбомы разные.

      – Здесь столько замечательных книг!

      – Их собирали дедушка и мой отец, – с гордостью сказал Роман.

      – Можно взять что-нибудь почитать?

      – Конечно.

      – Твой дедушка – академик Зеленский? Федор Николаевич?

      – Он самый. Но я его почти не помню.

      – А это твой отец? – На полке фотография улыбающегося мужчины.

      – Ага.

      – Ты очень похож на него.

      – Он изучал всякие инфекционные болезни. Однажды поехал в экспедицию в Индию и там заразился. Почти все, кто ездил с ним, тоже умерли. Похлеще гриппа подцепили гадость.

      – Я там бывал. К сожалению, разной гадости на свете еще очень много. Давай пообедаем? Со шкварочками гречневая каша, как тебе?

      – Моя любимая!

      – Значит, я угадал! – Кирилл давно заметил, что Роман на кухне готовит себе главным образом эту кашу. – Но сначала по тарелочке рассольника, а? Половника два. Не возражаете, сударь?

      – Не возражаю!

      – Только