Сад чудовищ. Джеффри Дивер

презрительно усмехнулся и, перестав ежиться от страха, отчеканил:

      – Я служу новой Германии и люблю фюрера. Я готов на все ради него и ради его партии. Подобные вам…

      – Заткнись, – оборвал его Маниелли. – Какой именно разговор ты подслушал?

      Хайнслер ответил самодовольной ухмылкой и уставился в иллюминатор.

      – Он подслушал вас с Эйвери? – спросил Пол. – О чем вы говорили?

      Лейтенант потупился:

      – Даже не знаю… Ну, пару раз план обсудили. Так, в общем. Подробностей не помню.

      – Так вы не в каюте разговаривали? На палубе, где рядом мог оказаться любой? Ну как же так?! – не выдержал Пол.

      – Я не думал, что нас станут подслушивать, – оправдывался лейтенант.

      Сорят наводками…

      – Что будешь с ним делать?

      – Посоветуюсь с Эйвери. На «Манхэттене» есть карцер. Пока ничего не придумали, посадим туда.

      – В Гамбурге можно будет отвести его в консульство.

      – Можно, наверное. Только… – Маниелли беспокойно осекся. – Чем это пахнет?

      Встревожился и Пол: воздух в каюте неожиданно стал горько-сладким.

      – Нет!

      Глаза у Хайнслера закатились, в уголках рта появилась белая пена. Он упал на подушку и забился в конвульсиях.

      В каюте запахло миндалем.

      – Цианид! – вскрикнул Маниелли, бросился к иллюминатору и открыл его пошире.

      Пол взял наволочку, осторожно вытер Хайнслеру губы, попробовал нащупать во рту капсулу, но вытащил лишь осколки. Капсула раскололась. Пол принес стакан воды, чтобы промыть толстяку рот, но тот уже умер.

      – Он наложил на себя руки! – пролепетал Маниелли, таращась на тело. – Здесь и сейчас… Он наложил на себя руки!

      «Ухнул наш шанс что-нибудь выяснить», – с досадой подумал Пол.

      Молодой лейтенант потрясенно смотрел на труп:

      – Вот так беда! Господи, господи…

      – Расскажи об этом Эйвери.

      Но Маниелли словно парализовало.

      Пол крепко взял его за руку:

      – Уинс… расскажи Эйвери. Ты меня слышишь?

      – Что? Ах, Эндрю… Я сообщу ему, да.

      Стоит привязать Хайнслеру к поясу несколько гантель из спортзала, и он утонет в море, но иллюминаторы на «Манхэттене» лишь восемь дюймов шириной. Коридоры уже наполнялись пассажирами, готовыми к высадке на берег, – с корабля труп не вынести. Придется подождать. Шуман накрыл тело Хайнслера одеялом, повернув его голову так, словно тот спал, затем тщательно сполоснул руки в маленькой раковине, чтобы смыть следы яда.

      Десять минут спустя в дверь постучали, и Пол снова впустил Маниелли.

      – Эндрю пытается связаться с Гордоном, – сказал Уинс. – В Вашингтоне полночь, но он разыщет.

      Лейтенант смотрел на труп как завороженный, потом спросил Пола:

      – Ты вещи собрал? Готов к высадке?

      – Переодеться надо, – ответил Шуман, глядя на свои боксерские шорты и майку.

      – Тогда переодевайся и иди наверх. Эндрю говорит, нельзя, мол, чтобы ситуация выглядела мерзко: