Киллер. Павел Астахов

Подстраиваться под ситуацию. Да, непростая дилемма.

      До операции еще много времени. Решаю вздремнуть.

      Я проваливаюсь в сон и вижу себя в открытом море. На мне подводная маска. Солнце нещадно палит, и только прохладные волны спасают от раскаленного марева. Странно, но вокруг никого нет, я один.

      Я ныряю, пытаюсь достать до дна. Не получается. Выстреливаю из дыхательной трубки накопившуюся воду, набираю в легкие воздуха. Теперь-то точно достану!.. Ныряю…

      Внезапно вижу движение слева. Машинально тянусь к оружию. Дурак, его же нет, я в море, на мне только маска с трубкой и плавки.

      На меня движется акула. Громадное, торпедообразное тело не спеша приближается. Я вижу немигающий глаз морского убийцы. Он сверлит меня, вызывая одеревенение конечностей.

      «Откуда здесь акула?!» – проносится у меня мысль.

      Дыхание перехватывает, я ощущаю полную беспомощность и панику.

      Акула открывает пасть, усеянную острыми треугольниками. Она подплывает так близко, что я могу разглядеть ошметки мяса между этими зубами.

      – Следуй за мной, Айк.

      Голос Франца. Откуда?!

      Акула замирает в метре от меня. Я могу коснуться рукой ее носа, грубого и шершавого, иссеченного старыми шрамами.

      Она погружается в глубину. Там вечный холод, туда не проникают лучи солнца.

      – Не отставай…

      Просыпаюсь с хриплым криком. На лбу испарина.

      На меня внимательно смотрит Франц. Качает головой, будто я его чем-то разочаровал.

      – Ты отключаешься, как наркоман, Айк. Разведчик не должен так спать.

      Запах пота, идущий от Франца, заставляет меня сморщить нос. Он что, вообще не моется?!

      – Вставай, – цедит майор.

      Пошел бы ты на хрен. Поднимаюсь, гляжу на часы. Четыре дня.

      – Выходим в восемь, – неожиданно говорит Франц.

      Его черные, похожие на капли смолы, глаза буровят меня.

      «Он не мигает, – почему-то думаю я. – Словно акула».

      Хочется врезать ему в челюсть.

      – Почему в восемь? – шепчу я. – Еще слишком светло. Нас всех положат.

      – Не положат. Отто привел девчонку из соседнего аула, она знает тропу. Мы спустимся к ним с горы.

      Он снова улыбается, и я вижу акулью морду.

      – Следуй за мной, – бормочу я, вспоминая сон.

      – Что?

      Франц выглядит озабоченным, и мне хочется смеяться.

      – Нам нельзя выдвигаться так рано.

      – У меня приказ, – цедит Франц, начиная терять терпение.

      Я затыкаюсь.

      – Проверь, чтобы все было в готовности! – приказывает он. – Я не хочу, чтобы в самый ответственный момент ты подвел всю группу.

      Дружелюбные нотки испаряются, голос сухой и отрывистый, как удары плетью.

      Скрипя зубами, поднимаюсь…»

      Виктор закрыл блокнот. Настроения писать больше не было. Где-то в глубине подсознания у него жило ощущение, что он совершенно не против продолжить, но что-то удерживало его от дальнейшей работы.

      – Я