Киллер. Павел Астахов

в баре Дима поехал на дачу и не выезжал оттуда.

      – А как же его сын?

      – Мальчика положили в больницу через день после того, как деньги были сняты со счета компании.

      Артем снова стал что-то черкать в блокноте и осведомился:

      – Кто-то может подтвердить, что ваш брат был на даче в этот промежуток времени? Помните, я спрашивал об этом?

      Вероника радостно встрепенулась.

      – Рядом с нами живет пожилая пара, пенсионеры. Они с весны там постоянно находятся. Эти люди вполне могли видеть Диму.

      – Вам нужно съездить на дачу, причем как можно быстрее, – сказал Артем. – Человеческая память недолговечна, особенно у людей в возрасте. Если они видели Дмитрия, то уговорите их дать показания в его защиту.

      – Я попробую.

      – У вас получится. Если возникнут проблемы, звоните. – Он поднялся.

      – Вы сможете вытащить его из СИЗО? – с надеждой спросила Вероника.

      – Я никогда не даю обещаний, если у меня есть хотя бы малейшие сомнения в том, что они могут быть исполнены, – ответил Павлов. – Я с вами откровенен. В этом непростом деле много темных пятен. Оно требует кропотливой работы. Давайте так, Вероника. Со своей стороны я сделаю все, что в моих силах. Но я не Господь Бог, а адвокат, и мое оружие – закон. Давайте надеяться, что победа будет на нашей стороне.

      Вероника неожиданно коснулась его локтя. Это ее движение было мимолетным, как дуновение легкого ветерка.

      – Я не буду назойливой. Спасибо… Артем.

      Они попрощались, и лишь потом, заводя автомобиль, Павлов отметил, что Вероника впервые за все время их знакомства назвала его просто по имени.

      Министр

      Широкоплечий мужчина лет пятидесяти в сером строгом костюме остановился возле приемной. На массивной латунной табличке было выгравировано: «Министр внешней торговли Российской Федерации Кольцов Василий Николаевич».

      Визитер заглянул внутрь.

      – Машенька, добрый день! Василий Николаевич на месте?

      Девушка, поливающая из крошечной лейки цветы на подоконнике, обернулась.

      – Здравствуйте, Виталий Романович! Да, он у себя.

      – Мне с ним переговорить нужно. Дело государственной важности, – сказал посетитель заговорщическим тоном, и Маша улыбнулась.

      – Никого не впускай к нам. И не соединяй, если кто будет звонить, хорошо? – С этими словами он поставил на стол подарочную упаковку какого-то заморского чая.

      – Ой, спасибо. – Секретарша зарделась.

      Посетитель вошел в кабинет и прикрыл за собой дверь.

      Мужчина, сидевший за громадным столом, поднял голову, и лицо его озарила улыбка.

      – Входи, Виталий. Рад тебя видеть.

      Мужчины поздоровались.

      – Чаю? Кофе? – предложил министр, но посетитель отказался. – Есть коньяк. Хотя о чем это я? Ты ведь не пьешь.

      – Как и ты, – сказал Виталий Романович. – Но зачем-то держишь его у себя.

      Кольцов пожал плечами, отодвинул в сторону исписанный