Истории для девочек (сборник). Лидия Алексеевна Чарская

я вышла шатаясь. Мне живо представилась такая картина, будто я – могущественная из королев, веду непримиримую войну с моим родственником, королем Юлико. Мы бьемся долго и, конечно, мои воины одерживают победу, а пленник-король стоит передо мною, со связанными за спиной руками в ожидании смерти…

      – Король Юлико, знаете ли вы, что будет с вами?

      Он бледнеет, ноги его дрожат и подкашиваются… Падая на колени, он униженно молит о пощаде.

      – Вы должны умереть, ваше величество, – говорю я.

      Он поднимает ко мне бледное и прекрасное лицо… Я читаю в его лице смертельный ужас.

      Тогда я сзываю моих воинов звуком серебряного рога, какой бывает только у героев и вождей, и объявляю:

      – Я, ваша королева, прошу у вас милости для этого царственного пленника… Я отдаю вам за его жизнь все мои сокровища! Вы должны, вопреки обычаю предков, пощадить его!

      И вожди и воины, пораженные моим великодушием, высоко поднимают меня на щите, как это делалось у древних народов, и молодой пленный король склоняется к моим ногам, целуя мои одежды.

      – Вот как я тебе отомстила, Юлико! – кричу я ему, забыв о том, что это всего лишь мечта, и по чинаровой аллее.

      Мои щеки горят… Но тут я натыкаюсь на Абрека, седлающего Шалого…

      – Скорей, едем, Абрек! – кричу я в исступлении.

      Но тут я замечаю ненавистную маленькую фигуру в тени каштана, я бросаю новое оскорбление Юлико, не королю воображаемой сказки, а настоящему Юлико с длинным носом и мышиными глазками:

      – Слушай, князь-девчонка, если ты еще раз осмелишься сплетничать на меня бабушке, то я затопчу тебя копытами моего Шалого! Слышишь?

      И вихрем уношусь в горы…

      Глава IV

      Бэлла. Неожиданная радость

      – Нина! Княжна-джаным! Сердце мое!

      – Бэлла, радость!

      – Золотая Нина!

      – Бэлла! Бэллочка! Драгоценная!

      У ворот нашего сада стояли две чистокровные горные лошадки и два джигита в праздничных нарядах. В одном я узнала дедушку Магомета; другой, молоденький, быстроглазый, оказался моей хорошенькой теткой, сестрой покойной деды, Бэллой, дочерью Хаджи-Магомет-Брека с которой теперь мы так тепло беседовали. Хотя моя тетка была старше меня, но мы были с нею закадычными друзьями.

      – Золотая моя джаным, хорошенькая, изумрудная моя, яхонтовая… – тянула она своим певучим голоском, и смеялась, и целовала меня, и звенела запястьями под голубым, золотом шитым бешметом.

      – А мы ехали… долго… ехали… все горами… горами… останавливались только у духанов[28], а ночевали в аулах… – рассказывала она.

      – Как же ты без чадры, Бэлла? – удивилась я, зная, что дед Магомет строго придерживается обычаев горцев.

      – Тсс! – лукаво погрозила она пальцем и покосилась на отца, дружески обнимающегося с подоспевшим папой. – Чадра под бешметом… Здесь урусы, а ваши женщины не прячутся под чадрою… Я в гостях у урусов.

      – Молодец, Бэлла! Ай да дикая

28

Духа́н – кабачок, харчевня.