Артистическая фотография. Санкт Петербург. 1912. Анна Фуксон

Сразу после войны он поехал в Негорелое, но там ему сообщили, что вся семья расстреляна. Сейчас, рассказывал Сеня, Гриша живет в Москве, и работает. Сеня может дать его адрес. Никто и не заметил, как Люся, в течение почти пяти лет считавшая, что Гриша убит, упала в обморок. Пришлось Сане приводить в чувство и ее. Потом были слезы, смех, счастье, поездка в Москву, встреча с любимым Гришенькой и – замужество.

      В результате всех этих счастливых изменений, Фаня тоже решила поехать в Москву. Ведь сестры так сроднились за время долгих военных лет работы в мордовской деревне, что уже не представляли себе жизни друг без друга. Так и сложилось, что в Москве после войны поселились две Санины родные сестры – «наши москвичи», так стали их с любовью называть.

      Еще одна Санина сестра – двоюродная, дочь его расстрелянной тети Мэри, тоже по имени Лия, оказалась женщиной героической. До войны она успела окончить медицинский институт, и по счастью, была сразу призвана на фронт, поэтому не успела приехать к родителям в Негорелое, как планировала. Иначе ее судьба сложилась бы совсем иначе. Всю войну она работала военным врачом на передовой, получила ранение в голову, но справилась с травмой и вернулась в строй. Войну она закончила в звании майора. Перед самым окончанием войны она вышла замуж, а после демобилизации, уехала в Ригу по месту жительства мужа. Так образовался еще один клан Саниных близких родственников – «наши рижане».

      Из эвакуации в Свердловске вернулась и Роза, жена младшего Саниного брата Рувима – Ромика, вместе с дочерью Региной. Перед уходом на фронт Ромик поехал навестить жену и маленькую дочь, которые уехали из Ленинграда в эвакуацию в самом начале войны, но по дороге в Свердловск поезд был обстрелян, и Ромик пропал без вести. Не сохранилось ни свидетелей, ни документов, ни вещей – ничего. Долгие десятилетия тетя Роза искала мужа и не верила в его гибель.

      Наташа помнила, как приходили к ним в гости тетя Роза и Регина. Тетя Роза была полная, ласковая, она называла ее «ласточка моя» и всегда дарила ей что-нибудь небольшое, но очень приятное. А однажды она подарила ей маленьких глиняных зверюшек, с которыми Наташа полюбила играть перед сном. Регина была худенькая, стройная девочка, ровесница Илюши. Она была очень красивой – у нее были большие карие глаза с длинными прямыми ресницами и косички, которые казались кудрявыми, потому что ее кудри пробивались сквозь эти косички, хотя это и трудно представить.

      Так же она помнила, как приходила тетя Рита – одна, или со своими детьми. Это не были официальные визиты с длительными подготовками. Можно было просто так заскочить на часок-другой, посидеть рядом, попить чайку и побеседовать. На стол подавали то, что было в доме, а было не так уж много: сахар, баранки, да и то не всегда. Это сейчас принято подавать самые лучшие и дорогие продукты, долго сидеть за переполненным столом. Но тогда, после войны, когда совсем недавно отменили продуктовые карточки, и все жили скромно, внутрисемейные связи были чистыми и не столь материальными.