«Дыхание Чейн-Стокса» и другие рассказы. Владимир Глянц

другое – замечательное миролюбие всех пацанов нашего двора.

      Воздух около раскалившихся на солнце раковских железяк пах бензином, ложно уверяя нас в их жизнеспособности, точно эти железные скелеты вот-вот и впрямь поедут. У меня уж темечко раскалилось, пока мы так стояли.

      – Слушай, пойдем на второй двор, – предложил я. – Там фонтан.

      – Пошли, – сказал Виталик.

      В налитом по самые края, но отнюдь не фонтанирующем фонтане вода зацвела и пахла болотом. На ощупь она была горячая. Я немного смочил голову и лицо, а Виталик не стал. «Это его дело», – подумал я. То есть я не подумал: «Ну что ж ты, мямля, всего боишься», а почему-то подумал иначе. «Это твое дело», – подумал я.

      – Пойду обедать, – сказал Виталик.

      Меня это удивило. Дворовое приличие требовало немного поныть, дескать, так не хочется уходить, но сам понимаешь…

      Виталик словно с луны свалился, он не соблюдал дворовых приличий.

      – Если хочешь, я могу после обеда выйти с напильником, – сказал я. – В города поиграем.

      – Что-то пока не хочется, – сказал он.

      «Ё-пэ-рэ-сэ-тэ! Он всегда говорит, что думает?»

      С тем я и ушел.

      Я думал после обеда не спешить, но что-то у меня внутри тикало, словно мне к спеху. Не найдя во дворе Виталика, я огорчился. Потом слышу, хлопнула дверь его подъезда. «Значит, идет», – подумал я, не поворачиваясь туда.

      – Вообще-то можно каток завести, – сказал я как бы сам с собой. – Попробуем? – обратился я уже к нему.

      Он задумался. Пока этот воспитон думал – воспитонами я называл маменькиных сынков, – я решительно ухватился за поручень и в тот же миг заорал не своим голосом. Поручень был раскален, как папин утюг. Я плюнул на него, и слюнка, испаряясь, забегала, как ртуть. Я обмотал руку промасленной тряпкой и взобрался на каток. Уже ученый, я осторожно дотронулся до сиденья – было горячо, но терпимо. Сиденье представляло из себя подобие мутного зеркала.

      – Ну и рожа! – сказал я, заглянув в него. – Гляди-кась!

      – Мне и здесь неплохо, – сказал Виталик. Он, видно, боялся испачкаться.

      А зря, на катке было отлично. Все рычаги, которые я дергал, хорошо слушались и переключались. Казалось, вот-вот каток включится и пойдет. Но он впитал столько солнца и был такой горячий, что пот лил с меня градом. Вдруг, без всякой причины каток мне надоел. Надоел, осточертел, опротивел. Я спрыгнул с него и остановился в нерешительности. Что делать дальше? Я не знал.

      Солнце и жара превратили голубое небо в пыльный половик.

      – Слушь, Виталь! Давай на мух охотиться?

      – Зачем? – спросил он настороженно.

      «Тоже еще мне, – подумал я. – Зачем? Зачем?»

      – Ты, что ли, не знаешь, что мухи – переносчики дизентерии? Прошлым летом мы с сеструхой заразились и попали в больницу.

      – Ты был в больнице?

      «Еще бы тебе не удивляться, – подумал я. – Ночевать и жить не дома для такого воспитона – конец света».

      – Целых два раза. Знаешь, от дизентерии некоторые дети даже