Моисей. Петр Люкимсон

трон исключительно потому, что женился на сестре жены покойного фараона Эхнатона. Но с учетом 163-летнего разрыва с другой принятой хронологией этим новым фараоном был Тутмос III (1490-1436 гг. до н. э.). Многие же теологи (причем как еврейские, так и христианские), а вслед за ними популяризаторы Библии вроде Вернера и Косидовского настаивают на том, что умершим фараоном был Рамсес II (1286-1224 гг. до н. э.), а вслед за ним на трон воссел его сын Мернептах (1224-1204 гг. до н. э.).

      По версии В. Андриенко «фараоном исхода» был преемник Мернептаха Аменмес (1204-1994 гг. до н. э.), погибший во время чуда рассечения Чермного моря. Именно поэтому, считает Андриенко, все попытки найти его могилу до сих пор оказывались безуспешными[33]. В период правления Аменмеса в Египте снова началась смута, и он мог начать репрессии евреев, видя в них возможных союзников тех, кто посягал на его власть. Одновременно Моисей мог воспользоваться смутой, чтобы вывести еврейских рабов из страны.

      Но ведь есть еще хронология Иммануила Великовского, вообще относящего эти события к кончине Амнемхета III и начавшейся за ней смуте, то есть, согласно общепринятой хронологии, к XVIII – XVII вв. до н. э., а согласно поправкам Великовского, все к тому же XV столетию до н. э.

      Как бы то ни было, несомненно одно: приход к власти нового фараона ознаменовался усилением гнета над евреями. Им были увеличены нормы выработки по укладке и изготовлению кирпичей; египтяне начали требовать, чтобы на строительные работы выходили не только мужчины, но и женщины и дети. Народные сказания расцвечивают эти ужасы рабства еще более яркими красками. Так в своей книге «Мидраш рассказывает» р. Моше Вейсман приводит предание, согласно которому, если евреи не делали в течение дня положенного количества кирпичей, египтяне вместо недостающих кирпичей замуровывали в стены еврейских детей.

      Затем, когда фараон заболел проказой, его лекари посоветовали ему принимать ванный из крови еврейских детей. И тогда по приказу фараона ежедневно начали убивать по 300 детей – 150 для утренней ванны фараона и 150 для вечерней. И именно после этого кровавого указа, утверждает мидраш, евреи вспомнили о Боге и завопили к Нему так, что Он решил, услышать и положить конец затянувшемуся на 210 (именно на 210, а не на 400) лет рабству.

      Однако один из крупнейших комментаторов Писания XIX в. рав Ш.-Р. Гирш в своих комментариях высказывал мысль, что дело было не только в усилении тягот рабства, сколько в пришедшем к евреям осознании безвыходности своего положения.

      «Мы верим, – писал он, – что очевидна связь между смерть царя и стоном народа от тягот рабства. Пока живы те люди, которые первыми начали совершать такое страшное преступление, как порабощение целого народа, есть надежда, что их совесть проснется и заставить их прекратить несправедливость, которая торжествовала в результате тирании. Но как только общественный институт, независимо от того, какой вопиющей несправедливостью он порожден, переходит наряду с государственной властью в руки новых правителей, не знающих о происхождении этого института и о том, кто установил

33

Еврейские источники настаивают, что «фараон исхода» остался жив – волны выбросили его на берег, и сама картина гибели его армии стала для него куда более тяжким наказанием, чем смерть.