Лили и осьминог. Стивен Роули

Наверное, меня все время грызла совесть за то, что я вырвал Лили из ее таксячьей семьи, когда ей было всего двенадцать недель от роду, и унес от матери, отца, брата и сестер, которых позднее назвали Гарри, Келли и Рита. Но теперь мне даже нравится рассказывать эту историю. О том, как все начиналось, о наследии и нашем месте в большом мире.

      – Твоя мама носила имя Черная Летунья, но люди прозвали ее Веник-Пук. А твоего папу звали Цезарь – в честь великого римского полководца. Я встречался с твоей мамой только однажды, в тот день, когда мы с тобой познакомились.

      – Мою маму звали Веник-Пук?..

      – День был чудесный, шла первая неделя мая. Весна! Несколько часов я просидел за рулем, пока наконец не доехал до фермы и старого белого дома, обшитого досками с шелушащейся на них краской. Всю дорогу сердце буквально выскакивало у меня из груди. Я так волновался! Мне хотелось тебе понравиться. Дом стоял в стороне от дороги, лужайка перед ним казалась почти желтой – той весной дожди шли редко, к счастью для тебя и к несчастью для всех остальных.

      – Ненавижу дождь!

      – И не только ты, но и все другие собаки… Так вот, на лужайке возле дома я увидел небольшой вольер, обнесенный сеткой, а в вольере – тебя, Гарри, Келли и Риту, и все вы играли, возились, прыгали друг на друга, бурлили, словно спагетти в кастрюльке с кипятком. Трудно было даже разглядеть, где заканчивается один из вас и начинается следующий – казалось, передо мной просто куча лап и хвостов. Тогда хозяйка принялась брать вас по одному и бережно ставить на траву. И вы, все четверо, засеменили, запрыгали, забегали, заковыляли передо мной, а я смотрел на вас и думал: Господи, как же выбрать только одного?

      – И все-таки сумел. Ты выбрал меня!

      Лили берет со стола маленький красный дощатый отель, жует, оставляя отметины нескольких зубов, и выплевывает его на железную дорогу. Обычно я не разрешаю ей, но она очень осторожна и жует только слегка.

      – Нет. Не совсем так, – возражаю я, и она удивленно смотрит на меня.

      Как любой добросовестный усыновитель, я постоянно пичкал ее бредовыми объяснениями: родным маме с папой, у которых появляется ребенок, приходится терпеть его любого, каким бы он ни был. А усыновители выбирают себе ребенка, поэтому любят его гораздо больше. Само собой, обычно это наглая ложь. Усыновителям приходится мчаться на зов, куда бы и когда бы их ни вызвали, в итоге ребенок достается им так же случайно, как родным родителям.

      – Не совсем?! – обиженно повторяет Лили.

      – Нет, – подтверждаю я, потому что это правда. И выдерживаю драматическую паузу. – Вообще-то это ты выбрала меня.

      И вправду она. Пока Гарри, Келли и Рита затеяли игру, резвились и кувыркались, Лили отделилась от остальных и заковыляла туда, где стоял я, беседуя с хозяйкой, которая их вырастила.

      – Мальчика я подумывала оставить себе – если, конечно, у вас нет на него планов. Он бойкий, но думаю, мы сможем подготовить его для выставок.

      Я не задумывался, кого хочу – мальчика или девочку. И не хотел