Пятый всадник. Александр Харыбин

на меня внимательнее. Показалось даже, что уважительнее.

      – Сергей Викторович.

      – Что-что?

      – Меня зовут Сергей Викторович. Значит, ты на самом деле не знаешь, откуда она?

      Вдруг показалось, что лицо капитана потеряло ту уверенность, которую я совершенно четко наблюдал в начале допроса.

      – Нет, я не знаю, что это за сумка и откуда она у нас взялась, но вот сейчас я уверен, что тот ваш сотрудник, который ее нашел, точно знал, где она лежала. Я сначала подумал, что эту сумку недавно купила моя жена, и я просто еще не успел ее увидеть, но вот теперь так уже не думаю. А вот сейчас считаю, что ее подкинули, но только не понимаю – зачем. И еще не понимаю, какая связь между ней и убийством моей жены.

      Все это я выпалил на одном дыхании

      – А кто именно ее нашел?

      – Кто-то из ваших, они не представились. А может, представились, но я не запомнил – не до того было. Такой, высокий, с усами, черный.

      – В каком смысле – черный?

      – В смысле – брюнет. А, нет. Не он, другой нашел, такой со светлыми волосами, здоровый.

      – Понятно. Ну ладно, неважно, это в протоколе должно быть. А Усачев там был?

      – Не знаю. Я не знаю вашего Усачева.

      – Тот, кто тебя привез сюда.

      – По-моему, его не было. Ну да, я его первый раз в отделении увидел.

      – Понятно, – опять протянул Баринов и несколько секунд помолчал, – а чем ты вообще занимаешься?

      – В последнее время – бомбил, – заметив промелькнувшее в его глазах недоумение, поспешил пояснить, – пассажиров возил, короче, извозом занимался. А до этого технологом на заводе работал.

      И вдруг я ему – совершенно незнакомому человеку – начал во всех подробностях рассказывать историю последнего десятка лет своей жизни, начиная с учебы в институте. Видимо, нервное напряжение вызвало необходимость выговориться хоть кому-то. Рассказ мой длился никак не меньше получаса. Даже упомянул, правда, вскользь, то, что, работая на заводе, наткнулся на какой-то интересный эффект и что собирался дальше его изучать. И тут вдруг вспомнил, где нахожусь, и что вообще произошло, запнулся и замолчал. Мой собеседник все время внимательно слушал, не перебивая. Когда я остановил свой монолог, то он тоже помолчал немного, затем негромко, так, что, находясь в каком-то метре от него, я еле расслышал, произнес:

      – В хреновую ты историю попал, братец. Даже не знаю, как тебе помочь.

      Он еще помолчал, о чем-то размышляя. За каменным выражением лица угадывалась внутренняя борьба. Несколько раз казалось, что он порывается что-то сказать, но не решается. Неожиданно его молчание прервала резко открывшая дверь. В проеме показался тот самый кавказец, с которым встретился Упырь в холле.

      – Ну что? – обратился он к Баринову, явно пытаясь скрыть нетерпение, хотя это у него очень плохо получалось.

      – Пока ничего, работаем.

      – Выйди-ка на минутку, – он поманил Баринова пальцем.

      Как только дверь кабинета за ними захлопнулась, из коридора донеслись