Московский лабиринт. Олег Кулагин

с десяти километров превратить в колебания вакуума бронированный «мерседес». Вместе с теми, кто окажется внутри.

      Нам должны были передать опытный образец. Не успели.

      Пожалуй, это единственная по настоящему ценная информация, которая мне известна.

      Последний десяток шагов. Дверь.

      Огромный кабинет. И уже вечернее солнце за решетчатым окном. Мне оно показалось ослепительно ярким.

      – Здравствуй! – улыбнулся СОКовец с забинтованной рукой. Тот самый. Теперь – не в штатском, а мундире полковника.

      Взял меня за подбородок:

      – Ну что, больше не будешь кусаться?

      И ударил кулаком в живот.

      Радужные блики заплясали перед глазами. Я согнулась, пытаясь восстановить дыхание.

      Он повалил меня на пол и несколько раз «впечатал» тяжелым армейским ботинком.

      – Перестаньте, Фатеев!

      Пока я хватала ртом воздух, что-то изменилось. Кое-кто еще появился в кабинете и оттянул полковника.

      – Не позорьте свой мундир! – в голосе – металлические нотки.

      Надо мной склонились, сняли «браслеты» и осторожно похлопали по щекам.

      – Вам лучше?

      Мне помогли встать и усадили в удобное кресло. Подниматься было больно – теперь-то, этот гад, точно сломал мне ребро.

      Лишь приняв вертикальное положение, я оклемалась достаточно, чтобы разглядеть «спасителя».

      Он в хорошо пошитом сером костюме. Немолод. Лет сорок пять. Но фигура стройная, почти атлетическая. Дубленая, загорелая кожа, короткий ёжик чёрных, как смоль, волос. Лицо – скорее привлекательное. Взгляд – внимательный, цепкий… Взгляд, в котором чувствуется многолетний опыт.

      – Прошу прощения за моего коллегу. Иногда, он бывает грубым.

      Фатеев отвернулся, отошел в дальний конец кабинета, извлек пачку «Мальборо.» Брюнет хотя и не смотрел в его сторону, среагировал мгновенно:

      – Пожалуйста, не курите здесь.

      Фатеев что-то пробормотал под нос, но пачку спрятал. Ясно, кто подлинный хозяин в этом кабинете.

      Он не спешил. Ждал, пока я окончательно приду в себя. Наконец, посчитал, что я «созрела» и представился:

      – Меня зовут Алан. А вас?…

      Американец? Надо же, говорит практически без акцента. Конечно, он прекрасно знал, как меня зовут. Но спорить из-за таких мелочей не стоило.

      – Татьяна Гольцова.

      – Я сожалею, что наше знакомство происходит в не слишком приятной обстановке, – Алан улыбнулся, обнажив ровные белоснежные зубы.

      Задумчиво повторил:

      – Татьяна. Прекрасное русское имя. Классическое.

      Сел в кресло и продекламировал:

      – Письмо Татьяны предо мною – его я свято берегу…

      Опять улыбнулся, еще более обворожительно. Думаю, он знал, что улыбка ему идет и старался использовать её, как можно, чаще.

      – Фатеев, распорядитесь насчет кофе!

      Полковник вышел и кофе принесли буквально через минуту. Наверно заранее сварили и лишь слегка подогрели. А булочки выглядели такими аппетитными, что я сразу вспомнила: ничего не ела с самого утра.

      – Не