Будущее в прошедшем времени. Наталья Криммер

искать. Почему-то, так страшно было. Боялась, что ты что-нибудь с собой сделаешь. А ты жива, Слава Богу.

      – Жива, как видишь.

      Алине вдруг ужасно захотелось рассказать Лене всю свою печальную историю. Рассказать как есть, как говорится открытым текстом, не выгораживая, ни себя, ни его, ни ситуацию. Она и рассказала. Было тяжело. Говорить о Борисе плохо она не хотела, было трудно и больно. Алина и не стала, просто изложила факты. Но даже «голые» факты сумели создать такую неприглядную картину, что произвели на слушательницу сильное впечатление.

      Ленка, которая никогда не лезла за словом карман, сидела и молчала. Поверить в произошедшее было трудно, слишком благополучное впечатление производила эта пара.

      Лена посмотрела на Алину, слушать её историю было ужасно. А каково пережить? Ей было страшно жаль подругу, обидно за неё. Хотелось её обнять, защитить, а главное, каким-то образом, наказать злодея. Хотя, конечно, она понимала, что как бы ни была разгневана, как бы ни стремилась к возмездию, Борису Юрьевичу ничего не грозит. Нет у неё никаких механизмов воздействия на мерзавца. А вот помочь подруге она должна, нужно не раскисать и срочно взять себя в руки. И Лена постаралась максимально оперативно проделать эту операцию, имеется в виду, взять себя в руки и начать действовать.

      – Так, Алинка, нужно срочно заканчивать это твоё затворничество. Ты под домашним арестом, что из дома не выходишь? Сколько дней уже! Так не пойдёт! Таким поведением на тот свет себя загонишь или в сумасшедший дом. – Ленка металась по квартире, искала подтверждение своих слов, наткнулась на не разобранный чемодан, потом открыла холодильник, увидела пустые полки, – так и знала, ещё и не жрёшь ничего. Всё, собирайся, поехали в магазин.

      – Я не хочу ничего, Лен.

      – А я хочу. Я что, с тобой целый день голодать должна? Давай, давай, поднимайся.

      – Лен, может, я не поеду? – ещё раз попробовала отказаться Алина, – сил нет и даже, как-то страшно из дома выходить.

      – Поедешь, – отрезала подруга, – слушать ничего не хочу.

      Алина вздохнула и стала натягивать джинсы.

      – Ты посмотри на себя, – ругалась Ленка, – кожа и кости. Надо же так довести человека. Вот урод!

      – Лен, пожалуйста, не надо, мне и так тяжело.

      Алина посмотрела на себя в зеркало, убедилась, что выглядит, действительно не очень. Решила, что лучше уже, как ни старайся, не будет. Да и стараться не стала. Покрутила в руках туш для ресниц, бросила на полку, краситься не хотелось, причесалась и сказала подруге:

      – Ну, я готова, пошли.

      – Ключи от машины бери, – командовала Лена, – не пешком же пойдём.

      – Можем и пешком, тут за углом булочная есть.

      – Булочная, – передразнила Ленка, – нам нормальный супермаркет нужен. Я должна холодильник забить, чтобы у тебя хоть еда какая-то была.

      – Ленка, не нужно мне ничего.

      – Не нужно! Слышать ничего не хочу! Я не хочу, чтобы мне