До горизонта и обратно. Антология

«Черт возьми, до чего я сегодня фальшивлю!»

      Мысли текли быстро: «Какой враг? При чем тут враг? Какая связь между изобличением и этим зельем? Надо бы закончить речь, пусть что-нибудь скажет Фаттах, может, все и прояснится».

      Отцепив одну руку с огромными тяжелыми кольцами на пальцах от чашки и приложив ее к груди, я говорю:

      – Ради процветания и покоя царства тружусь не покладая рук денно и нощно, при свете божественного Эль-Хатора, при смутных лучах Сурана и Таша… И во тьме кромешной!

      Фаттах, как чопорный последователь дворцового этикета, пропускает шутку мимо.

      – Хорошо, – говорит он, – ты будешь вознагражден по заслугам.

      – Первым из чаши изопьет клятвопреступник Сепр, – продолжает Фаттах, – и немедленно. Прошу следовать за мной.

      И я последовал. Долго мы шаркали сандалиями по узким коридорам, то опускаясь по крутым ступеням, то поднимаясь, проходя пандусы, залы, минуя внутренние дворики с фонтанами и каменными изваяниями крылатых и когтистых тварей с лицами людей и людей с головами птиц и диких животных. Особенно не понравилась мне корова с пухленьким женским личиком, четырьмя ногами в ботинках и хвостом павлина. Меня даже слегка замутило, как при «перемещении». Если бы эта статуя сохранилась до наших дней, то современные египтяне сами бы сломали это чудище, чтобы не отпугивать туристов.

      В итоге мы оказались в подземелье, отведенном под хранилище, совмещенное с тюрьмой. Построек 3,5 тысячи лет назад на земле вообще было не много, поэтому площадь экономили.

      – Введите, – сказал Фаттах стражникам.

      Стража ввела клятвопреступника. Вид у него был жалкий, он трясся то ли от малярии, то ли от страха, то ли от нервной дрожи. Мало кто теперь узнал бы в нем одного из бывших верховных жрецов. Одежда изодрана, синяки и кровоподтеки.

      – Подлый Сепр, – произнес Фаттах, – ты упорствуешь во лжи?

      Сепр молчал и трясся, а один из тюремщиков откликнулся:

      – Упорствует, достославный!

      – Дай ему глоток, мудрейший, – сказал мне Фаттах.

      Я подошел к клятвопреступнику и поднес к его губам чашу с зельем.

      – Я умру в мучениях? – спросил тихо Сепр, глядя мне прямо в глаза.

      Мне было тяжело. «Идиот, – думал я, – так тебе и надо, путешественник по эпохам! Конечно, идет жестокая борьба за власть между жрецами. Сепр уже третья жертва, нас осталось семеро. Мы, естественно, будем методично друг друга уничтожать, вначале сбиваясь в коалиции, потом предавая союзников по коалиции. Как ты хотел остаться чистым в этой ситуации? Как ты вообще собирался стать фараоном? Раньше надо было думать, перед тем как соглашаться на эксперимент!»

      – Пей и не спрашивай, – приказываю я.

      Сепр глотает с усилием и сползает по стенке на пол. Его перестало трясти, он смотрел в одну точку, тяжело дышал. И вдруг он заговорил, как заведенный.

      – Писца! – закричал Фаттах. – Быстрей!

      – …и речи вел против верховных