Пересечение. Владимир Серов

Поставив шкатулку на стол, он уселся в свое кресло.

      – Вот.

      Федор Михайлович чуть-чуть помолчал, словно предоставив гостю возможность полюбоваться дан-ным произведением искусства, а оно так и было. Изящная вещичка была на самом деле каменная, выполненная из разных поделочных камней. Эти очень красивые камни образовывали чудный орнамент по всей ее поверхности. Затем дед открыл шкатулку. Внутри на красном бархате лежал блестящий темно-фиолетового, почти черного цвета камень формой и размером с перепелиное яйцо, только приплюснутое. Ближе к краю камня имелось небольшое отверстие, в которое был продет тонкий кожаный шнурок.

      – Доставайте, молодой человек. – Дед упорно называл его так, а не по имени, хотя Владимир четко помнил, что при разговоре по телефону дед назвал его Владимиром.

      Владимир двумя пальцами аккуратно взял камень из шкатулки, положил его себе на открытую ладонь левой руки и присмотрелся. Вдруг изнутри камня, из самой его сердцевины, на Владимира словно дохнуло бездонной глубиной бесконечности. Оттуда начали выплывать мельчайшие искорки, перебегая по многочисленным шлифованным граням, затем камень весь заискрился световыми точечками, которые в итоге превратились в дивное малиновое сияние в темном как ночь самоцвете. Всполохи малинового сияния словно закружились по его ладони вокруг камня. Это удивительное свечение просто грело и ласкало, очаровывало и завораживало. С трудом оторвав взгляд от чудесного камня, Владимир посмотрел на деда. Тот улыбался мягкой доброй улыбкой. Лицо его как-то сразу помолодело, морщины разгладились, словно сбросив груз тяжких раздумий и забот.

      – Я не ошибся! Теперь, Володя, это ваша доля. Вот так он давно уже не светился.

      Федор Михайлович повозился в кресле, устраиваясь поудобней. Владимир попытался положить все еще сияющий камень обратно на красный бархат шкатулки, но дед остановил его.

      – Пусть пока побудет у вас на руках, а я введу вас в курс дела.

      Это было после революции и гражданской войны. Не удивляйтесь. Мне давно уже за девяносто. Мне этот камень достался более семидесяти лет назад. Это очень странная и необычная история. Шел тридцать шестой год. Я уже несколько лет служил в Красной Армии, так она тогда называлась, водителем у известного военспеца. Происходил он из интеллигентной семьи потомственного военного, еще с Гражданской войны по какой-то неизвестной мне причине находился на службе у большевиков. А последние годы он служил главным инспектором сухопутных войск. Чаще всего моя служба заключалась в бесчисленных поездках по боевым частям, куда он ездил с инспекционными проверками. Так что поколесить пришлось немало. Ко мне он относился ровно, хоть и выдерживал дистанцию между высоким чином комбрига и простым водителем, но в дальних поездках все случается: и задержки, и совместная трапеза.

      В тот день я привез его к генеральному штабу, и пока он был там, я возился с машиной, вроде что-то подкручивал. И тут появился мой начальник, чернее