Подземелья Ватикана. Фальшивомонетчики (сборник). Андре Жид

запрокинутую, на руках и взасос лобызался с ней, а когда Лилиссуар, разрываясь душою, склонился к Каве и сказал: «Как вы, должно быть, страдаете!» – аббат за спиной у Асунты взял его за руку и крепко пожал, ни слова не говоря, отвернувшись и возведя очи горе.

      Потом он вдруг встал и хлопнул в ладоши:

      – Все! Оставьте нас одних! Нет-нет, потом приберете. Идите отсюда! Via! Via![14]

      Он убедился, что Дорино и Асунта не остались подслушивать, и вернулся, мгновенно посерьезнев и посуровев, а кардинал, проведя по лицу рукой, разом согнал с него наносную мирскую веселость.

      – Видите, господин де Лилиссуар, дитя мое, до чего нас довели! Какая комедия! Какая постыдная комедия!

      – Из-за нее, – подхватил Протос, – нам уже противна и самая честная радость, самое непорочное веселье.

      – Господь помилует вас, дорогой мой аббат Каве, – сказал кардинал, обратившись к Протосу, – помилует и воздаст вам за то, что вы помогаете мне испить чашу сию. – С этими словами он залпом допил оставшуюся половину своего бокала, а на лице его рисовалось самое скорбное отвращение.

      – Возможно ли! – воскликнул, покачиваясь, Лилиссуар. – Возможно ли, что и в этом убежище, в этом притворном наряде ваше преосвященство должны…

      – Сын мой, не называйте меня преосвященством.

      – Простите, но среди своих…

      – Я и с собой наедине трепещу.

      – Вы не можете подбирать себе слуг?

      – Их подбирают мне другие, а эти, которых вы видели…

      – О, если бы я только сказал вам, – прервал его Протос, – куда они доложат о каждом нашем словечке!

      – Возможно ли, чтобы в архиепископстве…

      – Тсс! Забудьте об этих высоких титулах! Нас из-за вас посадят. Не забывайте: вы говорите с каноником Чиро Бардолотти.

      – Я весь в их власти, – простонал Чиро.

      А Протос, облокотившись на стол, перегнулся через него и вполоборота повернулся к Чиро:

      – А что, если я ему скажу, что вас не оставляют одного ни на час ни ночью, ни днем!

      – Да, какой бы наряд я ни надел, – подхватил мнимый кардинал, – я никогда не уверен, что у меня на хвосте не сидит какая-нибудь тайная полиция.

      – Как! Здесь тоже знают, кто вы?

      – Вы ничего не поняли, – сказал Протос. – Перед Богом скажу: между кардиналом Сан-Феличе и неким безвестным Бардолотти вы один из очень немногих, кто может похвалиться, что нашел хоть малейшее сходство. Но поймите же следующее: враг у нас не один. И пока в недрах архиепископского дворца кардинал обороняется от франкмасонов, Бардолотти живет под надзором иезуитов.

      – Иезуитов! – в отчаянье произнес капеллан.

      – Этого я еще не говорил ему, – пояснил Протос.

      – О! Иезуиты тоже против нас! – простонал Лилиссуар. – Кто бы мог подумать! Иезуиты! Вы уверены?

      – Подумайте сами немного: вы найдете, что это вполне естественно. Поймите, что эта новая политика Святого престола – политика примирения и приспособления, – как нарочно, должна им нравиться,

14

Ступайте! Ступайте! (ит.)