Дочь Ленина. Взгляд на историю… (сборник). Эдвард Радзинский

тюрьме. Вся Москва полыхала в тот день красным кумачом.

      ИНЕССА: С тех пор и исчезла у нас материя для одежды.

      «ЛЕНИН»: Какая глупость шить одежду, если можно шить флаги. Еще пример. Наобум. Любое число…

      БИЛЛ: К примеру, сегодняшнее – 18 августа, но 19-го года.

      «ЛЕНИН»: Прекрасно. Партия заставила меня позировать художнику Анненкову. Я – жертва партийной дисциплины, согласился позировать. Во время сеанса он что-то болтал об искусстве, и когда он уходил – я сказал ему всю правду: «Когда закончится пропагандистская роль искусства – мы его чик-чик, дзык-дзык – и отрежем»… Кстати, он ее записал.

      ИНЕССА: Ну а теперь, папа, мы тебя: чик-чик…

      «ЛЕНИН» (уходя): Дзык-дзык. Не люблю интеллигенцию. Обожаю рабочий класс.

      «Ленин» уходит.

      ОНА (Биллу): Какое счастье, что это с ним случилось Даже не верится – шесть лет свободы Значит до августа 91 года могу отдохнуть от его сумасшествия.

      БИЛЛ: Но вернемся к нашим баранам.

      ИНЕССА: Ну что ж. Скажешь Артурке, что я возмущена предложением. Какой-то американский наглец приехал жениться на дочке Ленина. Неужели мало, что у вас живет дочка Сталина? И вообще: зачем отсюда уезжать? Здесь грядет великое время. Сейчас я зарабатываю побольше Горбачева. Разве у вас я смогу зарабатывать побольше Рейгена? Скоро здесь будут такие возможности для людей с деньгами: бандюги, мафиози, проститутки – это все будущие богачи. Так что папа-Ленин ошибся: совсем не кухарка будет управлять государством. И передай моему мерзавцу, что я приеду в ВАШУ Америку, но богатой! Это будет шикарный визит – «Из России с любовью». Визит нестарой Русской Дамы. (Прислушивается. Потом тихонечко подкрадывается к двери и с силой ее толкает).

      Крик «ЛЕНИНА»: А-а!

      Держась за голову, входит «Ильич».

      «ЛЕНИН» (сохраняя достоинство): Пришел попрощаться. До свидания, товарищ. Я не люблю «гражданин», я предпочитаю ленинское «товарищ».

      ИНЕССА: А я, пожалуй, скажу вам – прощайте.

      БИЛЛ: Что ж, прощайте. (уходит).

      ИНЕССА: Опять под дверью? И тебе не стыдно? Ты же – Ленин.

      «ЛЕНИН»: Всегда надо сохранять революционную бдительность. Тогда не было подслушивающих устройств. Все решали уши. Хорошо было товарищу Сталину – у него был архислух. Он мог слышать разговор в третьей комнате. И это очень важно в борьбе с уклонами в партии. А что делать Ленину? Он был гений во всем, но уши – обыкновенные.

      ИНЕССА: Ты хочешь сказать, что Ленин тоже все время подслушивал?

      «ЛЕНИН»: Я не настаиваю, это всего лишь историческая версия. Настаиваю на другом: этот человек мне кажется очень подозрительным. И я чувствую, он совсем не из Ленинграда.

      ИНЕССА: Что ж, революционная бдительность не подвела – ты прав: он… из Америки.

      «ЛЕНИН» (в ужасе): Из Америки!

      ИНЕССА: И он прожил в России 10 дней. Ну? Неужели ты не понял, папа, кто это?

      «ЛЕНИН»: Кто это?

      ИНЕССА: Товарищ Джон Рид!

      Прошло шесть лет.

      1991 год, август, 18

      Та же подвальная