Жёлтая кирпичная дорога. Макс Лонгрин

что вы, мой фюрер?! Это всё клевета и злые происки врагов нашего тысячелетнего рейха! – очень убедительно возмутился Штирлиц.

      – Вы думаете, это они?! – подозрительно уставился на него Гитлер.

      – Они, они! Помните, как пел Высоцкий: «Если в кране нет воды – значит, выпили … »

      – Да! Владимир Семёнович не мог ошибаться! – согласился фюрер. Ну, ладно! Пакетик подержите, будь ласка!* – Гитлер, почти силой, впихнул в руки Штирлица свою вкусную ношу. Не успел тот опомниться, как он быстро и ловко начал обыскивать его карманы и прощупывать одежду, от погон до носков. Найдя в правом носке пачку презервативов, Гитлер повертел их у него под носом и укоризненно покачал головой.

      – Ай – яй – яй, штандартенфюрер!.. У нас солдат на фронте не хватает, а вы уменьшаете рождаемость! Вредительствуете?!

      – Нет, нет! Что вы, мой фюрер! Я не уменьшаю! Я в неделю три раза! Обязательно! Как штык! А «презики» у меня для других нужд! Использую на допросах!

      – Интересно, как?! – сразу заинтересовался Гитлер.

      – Натягиваю…

      – Н – н – ни – не надо! Не рассказывайте! Будет не интересно! – остановил его Гитлер.

      – Я к вам на днях забегу, посмотрю «он лайн!..»

      Забрав у Штирлица пакет, Гитлер небрежно бросил вверх свободную руку в партийном приветствии.

      – Большой привет коллегам! – крикнул он, не оборачиваясь и, сделав в прыжке балетное «па», пошёл дальше, теперь уже фальшиво напевая знаменитую песню Высоцкого: «Я вышел ростом и лицом, спасибо матери с отцом…»

      «Только в это мгновенье Штирлиц понял, как близок он был к провалу!..»* В пачках с презервативами были секретные документы Мюллера о сепаратных переговорах с американцами. Штирлиц только что стащил их из его сейфа.

      Во рту штандартенфюрера пересохло. По телу разлилась нехорошая слабость. На лбу выступил холодный пот. Штирлиц прижался спиной к стене коридора…

      Стена слегка пружинила…

      Вздрогнув, я открыл глаза. По ящику в очередной раз показывали сериал «Семнадцать мгновений весны». Штирлиц шёл по коридору рейх канцелярии…

      После вчерашней встречи с Генкой и его подружкой во рту было сухо и жарко, как в пустыне. Пальцы дрожат. Лоб и шея – мокрые. Я судорожно вжимался в спинку дивана.

      «Всё! Прекращаю пить!» – в который раз дал я себе крепкое мужское слово.

      А то уже сниться хренотень всякая…

      Глава 8.

      … – Вам говорили, что вы похожи на Чапаева? – уже находясь в состоянии после тоста: «За тех, кто в море!» – повис я на ушах моего гостеприимного хозяина.

      – Местные – нет! А вот наши, из бывшего СССР, те – часто! – Василий Иванович подкрутил свои неповторимые усы и картинно откинул назад голову. Вылитый Чапаев! Я аж, икнул от удивления!

      – Я тебе больше скажу! – Петька наклонился ко мне и помахал у меня перед носом указательным пальцем.

      – Он и есть тот самый – настоящий Чапаев!

      – Так он же утонул!.. – возразил я, но Пётр упрямо мотнул головой.

      – Это в кино