Путешествие в никуда. Владимир Гурвич

смысле? – выдавил я из себя.

      Молодая женщина посмотрела на меня как не ненормального.

      – Вы что не понимаете?

      – Я понимаю, но как-то не привык вот так сразу. Я даже не знаю, как вас зовут.

      – А если узнаете, это что-то изменит?

      – Нет, – вынужден я был согласиться с ней.

      – Так какое вы приняли решение?

      – Пока никакое. Но почему вы вдруг захотели со мной переспать?

      – Вам, как трехлетнему ребенку, надо объяснять такие вопросы? Почему женщина хочет переспать с мужчиной? – В ее голосе зазвучало откровенное презрение.

      – А почему бы и нет? Вы – нимфоманка?

      – Предположим – да. Что это для вас меняет?

      – В общем – ничего, если не считать, что становится хоть что-то понятным.

      – Я не нимфоманка, – вдруг как-то грустно произнесла молодая женщина. – Так какой же будет ваш окончательный ответ?

      – Спасибо за лестное предположение. Не исключено, что я воспользуюсь им в другой раз. Но сегодня совершенно не настроен на секс. После такого долгого перелета хочется отдохнуть спокойно, расслабиться.

      – Не ожидала такое услышать от мужчины. – Она встала и, не прощаясь, направилась к лестнице.

      Я проводил ее красивую стройную фигуру взглядом и вдруг живо представил, как бы протекал наш сеанс любви, если бы принял ее предложение. Довольно соблазнительные картины вдруг весьма живо и ярко вспыхнули в моем воображении. Теперь я пожалел, что так поспешно отказался. Может, стоит догнать, сказать, что передумал? Нет, я все же сказал ей правду; несмотря на немалую соблазнительность этого мероприятия, меня все же гораздо больше сейчас занимают другие вещи. Я встал и вышел на улицу.

      Дождь прекратился, даже потеплело, небо очистилось от туч и засияло, как ночная улица, тысячами огоньками. Невольно я залюбовался открывшейся мне грандиозной картиной мироздания.

      – Смотрите на звезды, – раздался рядом со мной голос.

      – Смотрю, – отозвался я.

      Я повернул голову и увидел возле себя невысокого, довольно полного мужчину в очках. Он тоже был один из наших.

      – Вы не возражаете, если мы познакомимся, раз уж находимся в одной кампании, – предложил он.

      – С большим удовольствием. – Я назвал себя.

      – Вирен Георгий Валентинович. Не знаю, имеют ли это здесь хоть какое-то значение звания и регалии, но для вашего сведения – доктор философских наук.

      – Мне кажется, это всегда имеет какое-то значение.

      – Я тоже так полагал до некоторого времени. Копил регалии, звания. И, разумеется, знания. И вот приходит человек и доказывает, что все это не более чем мусор и следует поступить с этим хозяйством точно так же, как и с ним: спустить в мусоропровод. И чем быстрей, тем лучше.

      – Вы говорите об Олеге Анатольевиче?

      – О ком же еще! – Голос философа был весь пронизан едкостью, как емкость заполненная серной кислотой. – Всю жизнь я изучал человеческую мысль, ее познавательные возможности. Для меня было непреложной аксиомой,