В огнях Нью-Йорка. Когда в запасе вечность…. Наташа Шторм

не дошли до гномов миль пятьдесят, закончившись на соседней деревушке. Или тримляне были настолько экономны, что водопровод и газ считался непозволительной роскошью, или же так любили матушку-природу, что не хотели засорять атмосферу продуктами распада голубого топлива, а таскать воду из колодца им было в удовольствие. Вот с этой самой воды и начались мои беды.

      – Я сбегаю в колодец, тётушка Ханни!

      Рано утром я заметила, что огромная деревянная бадья была пустой.

      – Ладно, дочка. Колодец во дворе.

      Женщина месило тесто, увязнув в опаре по локоть.

      – А где ведро?

      – Там же, в колодце.

      Весело подпрыгивая, я понеслась к округлому каменному сооружению, покрытому тростником. Ведра нигде не оказалось. Зато в чёрный зев была опущена толстая верёвка. Ухватив её конец, я начала тянуть. Нет, силушкой Бог меня не обделил, но вес того, что я, потея и чертыхаясь, пыталась вытащить наружу, явно превосходил мой собственный. Чтобы подцепить ручку огромной деревянной бочки, выполнявшей роль ведра, я нагнулась над отверстием… и полетела вниз. Падение было быстрым и весьма болезненным. Я каким-то мистическим образом оказалась в воде раньше дубовой бочки, которая стукнула меня по многострадальной черепушке. Это была ерунда. Я получала травмы и похуже. Тряхнув головой, пересчитав все разноцветные круги перед глазами, я решила, что пора выбираться. Не тут-то было! Каменные стены колодца были скользкими и гладкими. Ни единой зацепки для рук или для ног, как будто до меня никто сюда не падал. Ледяная вода сковывала, вызывая судороги. Чувствуя себя пассажиркой «Титаника» после его погружения, я в ужасе заорала:

      – Ханни!

      Я сохла и отходила от ужаса сутки. Старушка снова уложила меня в кровать, оставив пузырь со льдом на искалеченной лысой голове.

      На следующее утро я умудрилась испортить микроволновку, засунув туда кусок мяса, обёрнутый фольгой. Взрыв получился не столь разрушительным, как от гранаты, но весьма чувствительным. Ханни отмыла сначала меня, потом кухню, и, наконец, вызвала мужчин, живших в замке, которые вставили оконное стекло и приволокли новую печь.

      Как только, оправившись от стыда, я решилась показаться на кухне, Ханни придумала новое задание. (Она почему-то продолжала верить, что я небезнадёжна!) Я чистила овощи, кромсая собственные пальцы обычным кухонным ножом. Управляясь с мечами и топорами, я никак не могла освоить элементарную технику резки соломкой и кружочками, доступную любой хозяйке. Через час я уже сидела в кресле. Мои пальцы были намазаны целебной мазью и забинтованы.

      Не буду вдаваться в подробности, но ни вязать, ни вышивать, ни даже штопать я так и не научилась. Супы выкипали, мясо подгорало, молоко убегало. Старушка только улыбалась.

      – Ничего, детка, научишься. Какие твои годы?

      И действительно, какие? Всего-то сто семьдесят лет… с хвостиком…

      – Завтра я уйду в деревню. Поставишь противень с пирогом в печь. Никуда не отлучайся. Дрова не подкладывай. Воду не таскай. Всё поняла?

      Я кивнула.

      Глава 4

      Когда