Охотники. Пророчества Разрушения. Ник Перумов

ненасытная. Враг рода человеческого, вот и всё.

      Так что запомни, крепко запомни – с упырём разговор может быть только один. Хоть отец твой то был раньше, хоть мать, хоть жена, хоть сын любимый или дочурка, сердца отрада. А промедлишь хоть миг, поколеблешься – и всё. Или сожрут тебя, или выпьют досуха, или, что хуже всего, сам вурдалаком сделаешься. Одним из них.

      Понял ли, парень? Крепко ли запомнил?

      – Крепко, мастер.

      – Так вот смотри, если и со мной что подобное случится – меня ни в коем случае не слушай, на посулы не ведись. Где у нас кислота с серебром толчёным, ты знаешь.

      – З-знаю…

      – А коль знаешь, то держи всегда при себе и в ход пустить не промедли.

* * *

      Облетающие леса плавно скатывались вниз по долгим пологим склонам. Пламенела ставшая добычей осени листва, над головой нависали серые тучи, сеявшие нудным мелким дождичком. Оба путника в дороге говорили мало, низко надвинув капюшоны дорожных плащей из кабаньей шкуры с густым ворсом, тщательно смазанные жиром.

      Ездовым же варанам всё было нипочём, их широкие лапы шлёпали себе по глинистым лужам, а толстую чешуйчатую шкуру, казалось, не пробьёт никакой ветер. И не похоже было, что они собираются впадать в зимнюю спячку, подобно их меньшим собратьям-ящерицам. Жрать варанам было что, и они себе жрали, а приближающиеся холода их нимало не заботили.

      На пустом тракте охотникам после брошенной деревни не встретилось ни одной живой души. След упыря тоже шёл прямо по дороге, вампир никуда не сворачивал – зачем?

      – Он так и не перекидывается, мастер. Почему? Зачем ноги сбивает, ведь мог бы и волколаком проскакать, и летучей мышью полететь. Слишком молодой? Силы не хватает? Но ведь ему уже изрядно месяцев…

      – Именно, что слишком молодой ещё, и именно, что сил не хватает, хотя да, он с каждой неделей мощь набирает. Я бы даже сказал, слишком быстро набирает. Этак он и сам кого обратить попытается… Молодому упырю, приятель, чтобы перекинуться, надо обязательно сердца и печени нажраться, да побольше. Того, что он в той деревне слопал, только и хватило ему дальше преображаться, в упыря превращаясь, а на всякие хитрозадые штуки ничего и не осталось. Вот почему мы его и нагоняем. Недавние упыри не шибко-то любят даже под осенним солнышком разгуливать, пусть оно в тучах да морось каплет весь день. Отсыпается он, гад, где-нибудь под корнями, думает, никого у него на хвосте нету, вернётся к своим, что называется, во чести и славе, хотя какие у этих мразей честь и слава…

      – Мастер, а как же он сейчас – кровь не пьёт, человечину не ест? Как выживает?

      – Он хоть и молодой, да не столь уж глупый. Не сравнить с твоим первым. Печень и сердце позволяют им какое-то время выдерживать без кровопитий. Лишняя причина не перекидываться – так ему запаса дольше хватит.

      – А что ж потом? Когда запас кончится?

      – А вот тогда ему уже надо кровушки. Никуда не денется, рехнётся от голода.

      – Да, мастер, но кого ж он там кровососить-то станет?

      Старший из охотников ответил не сразу. Из-под низкого капюшона