Заинька, или Мужчины не плачут. Вячеслав Евдокимов

уж были крыше,

      Сбоку дома – пирамидкой

      Позавысилися прыткой…

      Полисадник берегла лишь,

      Пропитанья в нём ведь залежь:

      Семь кустов растут картошки,

      Чуть на грядочке – моркошки,

      Что жуётся сладко, хрустко, —

      В два ряда стоит капустка,

      Лука грядка – он с горчинкой,

      Тыква выпятилась спинкой,

      И подсолнух в жёлтой кепке,

      Свёкол десять, сладкой репки

      Наберётся штук с десяток —

      Вот и перечень не краток.

      Обрамляли всё цветочки,

      Изумляли всем глазочки…

      Хватит на зиму внатяжку,

      То на супик, то на кашку.

      Доживу, мол, понемногу

      До весны. Придёт к порогу,

      И начнётся всё сначала,

      Жизнь – в движенье! Нет причала.

      Вот пришла она однажды

      На работу, а там дважды

      Повторялось в объявленье,

      Прекратите, мол, стремленье

      Лезть толпой чрез проходную,

      Дал завод, мол, «отходную»,

      Территория закрыта,

      Сторожей – собак – здесь свита.

      Почесали все затылки

      Понагнулись, будто былки,

      И походкою улитки

      Разбрелись к себе, не прытки…

      Налегке пошла и Домна.

      Потрясение огромно,

      Как подраненная птица.

      Не защита и столица…

      В этом строе всё ли ладно?

      Всё в верхах да в СМИ – парадно,

      На поверку, на яву же

      Работягам в нём всё хуже,

      Класс он вечно неимущий,

      А хозяевам – все кущи

      Рая, что себе создали

      На Земле, родимой крале,

      Обещая нищете же,

      Что на небе, кущи те же,

      Мол, во всём и квиты будем.

      Класс богатых вечно блуден.

      Подошла старушка к хате,

      Оказавшись в жизни пате,

      Не уселась на скамейку,

      А взяла с водою лейку,

      Полила с любовью грядки,

      Чтобы были все в порядке,

      И уселась на крылечке…

      Шум вдруг чует! Пыль-колечки…

      Присмотрелась: от болота,

      В сушь куда лезть не охота,

      Едет авто тихо-тихо…

      Докаталось, видно, лихо,

      Всё в болотной грязи-жиже…

      Вот подъехало поближе,

      Из неё водитель – пробкой!

      И походкою торопкой

      Тотчас двинулся к забору

      И раздолье дал он взору

      На висящие там шины…

      «Эй, бабуся! Для машины

      Не продашь ли сразу пару,

      А то всыпало мне жару

      То болото до отрыжки:

      Вдрызг порвал я две покрышки,

      Путешественник-повеса…

      Влез туда какого беса?! —

      Денег ей подносит пачку. —

      Пожалей, бабуля, «тачку»!»

      Та опешила от суммы:

      «Ну какие тута думы?..

      Я помочь, касатик, рада,

      Помогать в беде ведь надо!»

      И поставил их водила,

      И машина укатила…

      Тут настал сезон охоты.

      Понаехалося – что