Казанова. Эндрю Д. Миллер

же вечером, когда в особняке пробили часы с молоточками, Казанова швырнул книгу на пол, взял один из билетов лорда Пемброка и отправил Жарбу за девушкой. Он ждал, стоя у окна, и думал о том, как мог бы быть счастлив, если вместо этой каменной северной улицы с ее чужестранцами увидел бы по ту сторону окна лунный свет, струящийся по поверхности Большого канала, и нос гондолы, поднимающийся и опускающийся, будто отбивает молитвы, и разрезающий лоскутное одеяло воды, сворачивая к ступеням родного дома…

      Пришедшая девушка на поверку оказалась вовсе не девушкой, а женщиной несколькими годами старше самого шевалье. Он понял это, заметив складки на ее шее и жесткую, чуть дряблую кожу рук. Она сносно поддерживала свой внешний вид, пользуясь белилами, краской для век, румянами и сурьмой для бровей (совсем как Казанова, по-женски любивший приукрашивать себя). Она не говорила ни по-французски, ни по-итальянски. Он очистил для нее грушу и накормил гостью. Она заплакала. Она ела грушу, плакала и что-то говорила.

      – Что она сейчас сказала? – спросил Казанова.

      – Она сказала, – пояснил Жарба, – что джентльмен напоминает ей ее мать.

      Потом привели вторую. Она поужинала с шевалье. Она знала несколько французских слов. Некогда у нее был друг из Франции.

      – А откуда именно из Франции, моя дорогая?

      – Да, мсье. Из Франции.

      Он поцеловал ее запястья. Она спросила:

      – Чем вы угостите меня на сладкое, мсье?

      Когда они кончили ужинать, она уселась к нему на колени, пощекотала его нос и заворковала с ним на детском, лепечущем, бессмысленном языке. Профессия убила в ней природную сексуальность. От нее пахло убогими домами и гнетущими снами. Казанова кивнул Жарбе, и слуга вывел ее на улицу.

      Девушка, стоившая двенадцать гиней, понравилась ему еще меньше прежних. Похоже, она привыкла к разврату с детских лет. Достаточно было взглянуть ей в глаза. Она чарующе смеялась, но пройдет год, другой, пятый, и жучки порока сделают свое черное дело, подточат основу, и от нее ничего не останется. Он поиграл с ней, хотя не смог скрыть страха. И лишь занявшись с девушкой любовью, догадался о причине своей боязни – эта связь граничила с инцестом. Он, не считая, дал ей денег. Она поправила серьги и сунула деньги в кошелек.

      – Не желает ли мсье познакомиться с мальчиками? – осведомилась она и добавила, что охотно назовет их имена.

      – Я пользуюсь услугами мальчиков в определенный сезон, – отозвался Казанова.

      Какое-то время они молча глядели друг на друга. Потом она сказала:

      – Bonne chance, monsieur[10].

      – Vous aussi, mam’zel[11]. – Хотя оба знали, что одной удачи недостаточно.

      Глава 4

      Довольно. С девушками по билетам надо кончать. От них можно получить или только то, что ожидаешь, или то, что тебе совсем не хотелось бы получить. Счастливые были просто полоумными, а тоска других навевала на него глубокое уныние, да и любой чуткий человек ее бы долго не вынес. К ним можно пойти, когда огрубеешь душой или ошалеешь от скуки, словно пьяный. Зачем он сделал эту глупость и принял предложение

10

Желаю удачи, мсье (фр.).

11

И вам тоже, мадемуазель (фр.).