Под чёрным крылом Феникса. Юлия Лангровская

не людской врач.

      – Пусть это вас не тревожит. Там, на окраине Шербура ветеринары ценятся не меньше людских врачей. Впрочем, он может лечить и людей. Просто малый любит живность, вот и все.

      Я не могу сказать, была ли моя мать озабочена или наоборот, полна надежды; ее лицо редко отражало чувства.

      Я не могла больше оставаться за портьерой. Надо было бежать в магазинчик, иначе покупатели могли проболтаться матери о моем опоздании.

      Я летела со всех ног. Потом долго не могла успокоиться. Исполняя свои повседневные обязанности, думала лишь об этом разговоре и как это ни было нелепо на тот момент, вдруг вообразила себя невестой Альфреда, да еще принялась безмерно упиваться этими мыслями.

      Мне казалось, что он вот-вот появится передо мной здесь, в этом магазинчике, специально зайдет за тем, чтобы меня навестить. У меня каждый раз замирало сердце, когда звенел колокольчик на двери. Но всякий раз посетителем оказывался вовсе не Альфред.

      Тем не менее, я настолько не сомневалась в скорой нашей встрече, будто уже был назначен точный день самой свадьбы.

      Но, нет. Вначале предполагался целый цикл ухаживаний. Я постаралась набраться терпения, чтобы подождать и посмотреть, как все будет дальше.

      Моя мать и доктор Вернье стоили друг друга. Они не любили затягивать с делами. Думаю, из них наверняка получилась бы замечательная парочка, не будь доктор женатым человеком. Даже внешне они вполне подходили друг другу: оба степенные, статные, хорошо сохранившиеся для своего среднего возраста. Доктор был не менее интересной наружности, чем мама. Немного полноватый, но без излишка, с аккуратно подстриженной маленькой бородкой, которую он поглаживал всякий раз, когда бывал чем-то очень доволен, а поскольку видеть маму он всегда был весьма рад, то мне в память особенно врезалось это его извечное поглаживающее бородку движение, несущее в себе столько душевной теплоты. И его веселые карие глаза, становившиеся порой глубоко задумчивыми…

      В тот же день, когда я вернулась из магазинчика, мама сказала, что завтра на обеде у нас будут гости. Она не стала уточнять, какие именно, а я не стала спрашивать, не желая выказывать интереса, да и вообще, зная уже обо всем.

      Итак, меня собирались сосватать. Я смотрела на это вполне положительно. Выйти, наконец, из-под опеки матери, обзавестись своим домом, своей семьей, детьми. В конце концов, об этом мечтает каждая женщина, почему же я должна быть исключением? А Альфред выглядел мужчиной весьма представительным и являлся таковым не только внешне, но и по положению. Да, доктор Вернье действительно желал мне счастья, наверняка он уже успел расхвалить меня своему юному другу и описать со всех сторон.

      В тот день бедняжка Анриетта ни разу не присела с раннего утра и до конца обеда. Вначале она вертелась на кухне, затем прибиралась по дому, потом обслуживала всех нас за столом.

      Они явились ровно к часу: доктор Верней и Альфред. Мы с мамой, Симоной и Анриеттой чинно встретили их в прихожей.

      Теперь, при ярком свете дня, Альфред показался мне еще красивее. У него был розоватый, здоровый цвет лица,