Название | Социальное насилие |
---|---|
Автор произведения | Я. И. Гилинский |
Жанр | Политика, политология |
Серия | |
Издательство | Политика, политология |
Год выпуска | 2017 |
isbn | 978-5-906910-27-1 |
Когда встречаешься с категорическими утверждениями: «склонность к агрессивному поведению является неистребимым инстинктом человеческой природы»[11], «пагубный по своим размерам агрессивный инстинкт… и по сей день сидит у нас, людей, в крови»[12], «человек по своей природе хищник, врожденным и естественным инстинктом которого является убийство»[13], «мы менее агрессивны, чем гориллы, но более агрессивны, чем бабуины, шимпанзе и гиены»[14] и т. п. – может возникнуть желание столь же категорично их опровергнуть. Для этого есть два пути: противопоставить врожденной агрессивности врожденный альтруизм (как это делает, например, В. П. Эфроимсон) или же (вслед за Н. П. Дубининым) отрицать врожденность, генетическую запрограммированность и агрессивности, и альтруизма.
Представляется, однако, что проблема заслуживает более пристального рассмотрения.
Во-первых, многие недоразумения возникают из – за различного понимания самого понятия «агрессивность». Если агрессивность отождествляется с «жизненной силой», «жизненной энергией» (Г. Селье), «воинственным энтузиазмом» (К. Лоренц), активной самозащитой и т. п., то, очевидно, агрессивность присуща всем животным и человеку. Но тогда теряется, размывается сама специфика агрессивности, агрессивного поведения. Вряд ли можно считать собственно агрессивным поведение хищника по отношению к жертве, поскольку с не меньшим основанием «агрессором» предстает заяц, поедающий капустные листья или морковь.
Во-вторых, сам факт происхождения человека из животного царства обусловливает то, что человек не может освободиться полностью от свойств, присущих животному, и речь может идти только о том, имеются ли эти свойства в большей или меньшей степени, тождественны ли они или существуют качественные различия.
Поэтому, очевидно, перспективно исследование особенностей (условий) проявления агрессивности человека, а не принципиальный отказ от возможности какого бы то ни было сравнения ее с агрессивным поведением животных. Так, согласно экспериментальным данным, «изоляция щенков и детенышей обезьян от их матерей и сверстников приводит к развитию тяжелой депрессии, общего угнетения, накладывающего неизгладимый отпечаток на всю последующую жизнь животного, его поведение и отношение к окружающему миру. Нередко это вызывает повышенную агрессивность и «антисоциальное» поведение. Отнюдь не отождествляя агрессивность собак и обезьян с поведением человека, можно все же утверждать, что изучение индивидуального развития высших животных представляет несомненный интерес для анализа так называемой «немотивированной» агрессивности подростков, ставившей в тупик криминологов и педагогов»[15].
В-третьих, внутривидовая агрессия как раз в меньшей степени присуща животным, чем человеку. И если К. Лоренц считает,
11
Freud S. Arguments for Instinct of Aggression and Destruction // Abstracts of S. Freud. – Parkville, 1971. Vol. XXI, p. 152.
12
Lorenz К. Das sogenannte Böse – Wien, 1965. S. 64.
13
Ardrey R. African Genesis. – NY, 1967, p. 322.
14
Уилсон Э. «Степень животности» // Диалоги: (Политические статьи о возможных последствиях развития современной науки). – М., 1979. С. 157.
15
Симонов П. Степень человечности // Диалоги. С. 166. См. также: Ротенберг B.C., Аршавский В. В. Поисковая активность и адаптация. – М., 1984. С. 41.