Гражданская война в России. За правду до смерти. Василий Галин

подтверждал атаман Г. Семенов{363}. «Офицеры, – по словам историка П. Кенеза, – сформировали главный штаб антибольшевистского движения…, хотя их было очень мало, они захватили военное и политическое лидерство, они стали тем ядром, вокруг которого антисоветские группировки могли объединиться»{364}.

      За три с небольшим года мировой войны было произведено в офицеры около 220 тыс. человек, то есть больше, чем за всю предыдущую историю русской армии. Общее число офицеров, вместе с кадровыми, составило 300 тыс.{365}. В Первой мировой погибло 73 тыс. офицеров, при этом «едва ли не весь кадровый офицерский состав выбыл из строя уже за первый год войны»{366}. С начала войны офицерский корпус сменился в пехотных частях 3–5 раз, в кавалерии и артиллерии – на 15–40 %{367}.

      К 1917 г. «в результате наиболее распространенный тип довоенного офицера, – констатирует С. Волков, – потомственный военный (во многих случаях и потомственный дворянин), носящий погоны с десятилетнего возраста – пришедший в училище из кадетского корпуса и воспитанный в духе безграничной преданности престолу и отечеству, – практически исчез..»{368} Офицерский состав военного времени утратил свою социальную специфику и «в общем соответствовал сословному составу населения страны»[23]. «Это не были дети буржуазии и помещиков…, – подтверждал эсер В. Шкловский, – Офицерство почти равнялось по своему качественному и количественному составу всему тому количеству хоть немного грамотных людей, которое было в России. Все, кого можно было произвести в офицеры, были произведены. Грамотный человек не в офицерских погонах был редкостью»{369}.

      Вместе с тем, качественный уровень офицерского корпуса «катастрофически упал, – отмечает Волков, – прапорщики запаса и абсолютное большинство офицеров ускоренного производства были по своей сути совсем не военными людьми, а производимые из унтер-офицеров, имея неплохую практическую подготовку и опыт войны, они не обладали ни достаточным образованием, ни офицерской идеологией и понятиями». Так, например, один из командиров корпусов сообщал в своем донесении: «состав офицеров… – это механическая смесь лиц, одетых в офицерскую форму, лиц разного образования, происхождения, обучения, без взаимной связи, для которых полк – “постоялый двор”. Кадровых офицеров на полк – 2–3 с командиром полка, причем последний меняется очень часто “по обстоятельствам настоящего времени”…»{370}.

      Потеря кадровых офицеров, по мнению ген. В. Марушевского, сыграла ключевую роль в снижении боеспособности армии: «Я всегда учил и на академической кафедре…, что государство получает офицера не с помощью каких-либо прочитанных курсов или учебников, но лишь путем длительного воспитания…»{371}. Другой ген. Р. Фадеев еще в 1889 г. утверждал: «вся сила армии – именно в строевых офицерах мирного времени; без них она не станет ни кадром, ни школой, а останется только расходом»{372}.

      В то же время,

363

Семенов Г…, с. 165, 167, 197, 206.

364

Кенез П…, с. 9.

365

Россия в мировой войне 1914–1918 гг. в цифрах. М., 1925, с. 31 (Волков С. В…, с. 9)

366

Волков С. В…, с. 11.

367

Гиацинтов Э. Записки белого офицера, М., 1992, с. 253; (Волков С. В…, с. 11.)

368

Волков С. В…, с. 11–12.

23

До войны (1912 г.) 53,6 % офицеров (в пехоте – 44,3) происходили из дворян, 25,7 – из мещан и крестьян, 13,6 – из почетных граждан, 3,6 – из духовенства и 3,5 – из купцов. Среди выпускников военных училищ военного времени и школ прапорщиков доля дворян никогда не достигает 10 %, а доля выходцев из крестьян и мещан постоянно растет… Свыше 60 % выпускников пехотных училищ 1916–1917 гг. происходило из крестьян. (Осипов А. К 65-й годовщине начала Белого движения // Ч. N 641, с. 20) Н. Головин свидетельствовал, что из 1000 прапорщиков… в его армии (7-й), около 700 происходило из крестьян, 260 из мещан, рабочих и купцов и только 40 из дворян. (Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Ревель, 1937. Кн. 1, с. 85. (Волков С.В…, с. 12))

369

Волков С. В…, с. 14.

370

Донесение Командира 37-го армейского корпуса. (Революционное движение в русской армии. 27.02–24.10.1917. – М.: 1968. с. 169. (Волков С.В…, с. 21)).

371

Марушевский В. В…, с. 172–173

372

Фадеев Р.А…, с.181.